«Я ведь действительно могла не участвовать в том обеде…» – та ситуация не оставляла меня даже через пару необычайно тихих дней.

Я осторожно раскладывала документы, пробегая глазами по ровным строчкам текста и определяя, в какую категорию отправится та или иная бумага. В голове всплывали фрагменты прошлого, от которого было невозможно отмахнуться. Возможно, от этого я и была необычайно хмурой и рассеянной.

– Ты всё никак не придёшь в себя, – неожиданно подал голос брат.

Я повернулась к главе, который сверлил меня раздражённым взглядом прямо поверх спущенных на кончик носа очков. Потянувшись, мужчина достал сигарету и закурил. Я не любила эту привычку главы, да и запах табачного дыма меня порядком раздражал: им пропитывались документы, отчего некоторые из них приходилось брызгать духами. Поэтому незамедлительно отложила бумаги и подошла к окну, распахивая его настежь. Свежий воздух ворвался в кабинет прохладным потоком, а синева неба на мгновение ослепила. Послышались крики птиц и лёгкий запах цветов.

– Да. Я не понимаю, почему изначально прислуживал на том обеде, брат, – отворачиваясь от красоты за окном, сказала я.

– Просто забудь. – Глава поднялся со своего рабочего места и подошёл ко мне. Выдохнув клуб дыма в окно, он глянул на меня с какой-то затаённой теплотой. Мало кто смотрел на меня такими глазами, поэтому я смутилась, потупив взгляд. – Ты наш брат. Матушке следовало изначально привыкнуть к тому, что ты есть в этом доме. Да, Габриэлю теперь приходится нелегко, но он сам заврался перед матерью, решив, что мы отпустим тебя после того, как вновь выйдем в свет.

– Но… разве не ты согласился на моё появление лишь на этих условиях? – вскинулась я.

Брат опустил ладонь на мою макушку, путая волнистые волосы и неловко поглаживая, словно я была псом. Его ладонь была тёплой и пахла табаком.

– Кто же знал, что ты больше не монстр?

Губы дрогнули в лёгкой улыбке. Я зажмурилась, принимая братскую ласку.

«Не знала, что всё так хорошо сложится. У меня появился дом, семья, работа; меня уважают и не дают в обиду. Да, я не в своём теле, в чужом мире, но как же приятно…»

Меня резко дёрнуло. Пошатнувшись, я начала оседать на пол: связь с давно уснувшим телом великого святого вновь завибрировала, вызывая моё внимание в совсем другое место. Я лишь отдалённо слышала, как ругается глава, выбрасывая в окно сигарету и подхватывая меня. Всё моё внимание было уже не в кабинете с братом. Я хотела, правда хотела, как и было в моей памяти, разделиться на два автономных сознания, но это было невозможно. Одно подавляло другое с такой силой, что едва ли не отключало его насовсем.

Я ощутила пьянящий аромат, разлитый подле гигантского тела великого святого. Распахнув тяжёлые веки, обнаружила себя всё там же, на сеновале, в гигантском неуклюжем теле. Руки и ноги слегка покалывало, оттого что я давненько их не использовала. Желудок крутило от настолько сильного голода, что из горла сам собой вырвался чудовищный рёв. Невероятно вкусный аромат чего-то сладостного и питательного кружил голову. Но вместо него, этого невозможного блюда, я видела лишь группу попов и страшного зверя, напоминающего помесь волка и оленя, настолько израненного, будто его молотили дубинками не одни сутки.

– Обед прибыл! – выдал один из мужчин и сразу же рассмеялся.

Монстра подвели поближе. Он упирался лапами в пол, но так измотался, что просто-напросто не мог противостоять этим святым мужам.

– Да ты остряк, – бросил с сарказмом один из попов, которые тянули монстра вперёд.

– Люциус Мор скоро пожалует, ему пригодятся силы. Давайте побыстрее покончим со всем этим непотребством и наведём здесь порядок.