Городской парк встретил Зинаиду и её подруг легкой вечерней прохладой и нашумевшей в тот год песней Эдиты Пьехи «Хорошо!», под которую уже рьяно отплясывали модный твист несколько десятков Зинкиных сверстников на танцплощадке в нижней части парка.

– Человек идет и улыбается, значит, человеку хорошо! Хорошо!! – призывно пела Эдита. Молодежь на танцплощадке хором вторила ей в такт, ритмично и радостно вскидывая руки кверху на каждое «Хорошо!» и бросая оценивающие взгляды на танцующих рядом.

К танцплощадке вела широкая аллея со старыми вековыми липами и фонарными столбами, бросающими то тут, то там причудливые изогнутые тени на аллею и газоны. Деревья и фонари выстроились в ряд и, казалось, кланяются каждой молодой красавице, которая горделиво и стеснительно спускалась по аллее парка к танцплощадке на звуки музыки в ожидании какого-то волшебства.

– Хорошо! А и правда, хорошо! – улыбнулась Зиночка и довольная своим принятым решением развлечься тёплым субботним вечером, совершила свой победный марш вниз по аллее, гордо вскинув голову, украшенную высокой модной причёской под названием бабетта, словно короной. Белое платье в горох по коленочки, осиная талия, игриво подчёркнутая широким чёрным поясом, и белые югославские остроносые туфельки по последней моде выгодно отличали Богиню от подруг, одетых попроще и щебетавших рядом с ней о последних своих новостях, то и дело перебивая друг друга. Немного саднила левая пятка от новой обуви, но это казалось мелочью на фоне громко и часто стучащего сердца от незнакомых впечатлений и чувств.

Обгоняя девчонок, мимо прошла шумная компания каких-то парней с гитарой, напевая Черного кота, который жил за углом и которого все ненавидели бедного.

– Опа! Кого я вижу! Сестрёнка! – услышала Зинаида голос Кольки, своего брата.

– Колян! Познакомил бы с сестрой! – игриво воскликнул гитарист, продолжая, зажав сигарету под модными в те дни усами и улыбаясь, перебирать струны и несколько раз повторяя один и тот же аккорд, зависнув от образа Колькиной сестры.

– Ходи мимо, не для тебя растил! – отшутился горделиво и заносчиво Колька, и компания двинулась дальше, перебивая Пьеху своим шлягером про то, что люди с котом не ладили.

Старая танцплощадка была залита светом прожекторов и горела ярким пятном в тёмном летнем парке. Ветерок совсем стих, и на парк опустилась вечерняя прохлада. Закончилась ритмичная песня, в музыкальной паузе слышен был смех, щебетание девчат и басок молодых парней. Танцующие держались кучками, общались, отдыхали после рабочей недели.

Зинка и её подруги вошли на площадку и выбрали себе место потанцевать. Держались кучно, вместе, весело болтая, перекрикивая себя и звуки музыки. – Хорошо! – думала Зинка и ловко двигалась в такт очередного нашумевшего шлягера. И, наконец, быстрому и энергичному твисту на танцплощадке уступила место распевная мелодия, намекнув всем танцующим, что пора бы кавалерам пригласить дам на танец.

Девчонки, заслышав первые аккорды «медляка», расходились, а точнее разбегались врассыпную по свободным лавочкам, оставляя центр площадки полупустым. Каждая девушка сидела и всем своим видом показывала, что именно она уж точно даже не собирается танцевать этот медляк, и что именно она уж точно не ждет, что её пригласят на танец на глазах у всех в парке.

Не успела Зинаида и шагу сделать, чтобы выбрать себе заветное укромное местечко на лавочке, как услышала за спиной мужской голос.

– Простите, бога ради, простите. А Вы не потанцуете со мной? – Зинка в замешательстве обернулась, перед ней стоял симпатичный брюнет среднего роста с пронзительными красивыми глазами и, смущаясь, улыбался.