- Я твой должник, Огонёк. И больше никто.

Я потрясла головой:

- Так не бывает. И вообще. Ты не слишком честен со мной, не находишь?

- Я ни разу не обманул тебя.

На этом наш разговор закончился. Ледышка откинулся на мои свертки, погрузившись то ли в сон, то ли в размышления. А я вновь уставилась на дорогу. Но встречных экипажей здесь не было. Дорога становилась все уже, по мере того как от нее ответвлялись совсем ненаезженные тропы.

Темнело. Я устала. Не столько физически, сколько от пережитого страха. Который возвращался с каждой минутой. Действие защитного амулета спадает, нужно обновить чары, но впереди не было видно признаков жилья. Еды у нас хватает, но ночевать в тесном экипаже вдвоем с Ледышкой... Что за эмоции меня охватывают при мысли об этом? Даже разбираться не стану!

До поселка мы добрались уже в полной темноте. Мужчина проснулся сразу, как я остановила уставшую Стрелку. Молча вышел из экипажа, осмотрелся и отправился к самому добротному дому. К этому времени я была настолько вымотанной, что мне было все равно. Поэтому я прислонилась к внутренней стенке повозки и, кажется, задремала.

- Даника, пойдем, - разбудил меня его тихий голос. В следующее мгновение Ледышка достал сонную меня из экипажа, прижал к себе и понес в дом. Последний раз на руки меня брала мама. И эти воспоминания так наложились на реальность, что некоторое время я не сопротивлялась, прильнув к его груди в поисках утерянного тепла. Потом вспохватились:

- Защита, Лед. Мне нужно наложить защиту и на повозку, и на нас.

- Хорошо. Тебя сейчас накормят, а я займусь твоей живностью. Потом выйдешь и все сделаешь.

Я послушно кивнула, сама удивляясь тому, с какой лёгкостью разрешила этому постороннему человеку принимать за меня решения. Пожалуй, мне действительно стоит отдохнуть.

А утром я с изумлением наблюдала наш увеличившийся состав: сивую крепкую кобылу, запряженную в мою повозку и серого в яблоко коренастого жеребца под седлом. Стрелка тоже стояла оседланная и оттого весьма довольная.

- Путь нам предстоит неблизкий, а твоя лошадь не привыкла к хомуту, - пояснил вышедший из-за дома Лед. Норри и Бинга бежали следом за ним, но, увидя меня, устроились у моих ног.

- И куда, позволь спросить, мы едем? - прошипела я.

Мужчина посмотрел на меня с недоумением:

- Мы вчера все обсудили, Огонёк. Едем на твою родину.

- А я ещё вчера сказала, что не поеду.

Он посмотрел на меня, потом кивнул, словно приняв какое-то решение:

- Ты права, Огонёк. Так будет даже лучше.

Даже нашего краткого знакомства хватало, чтобы понять, насколько подозрительно такое быстрое согласие.

- Ты отпускаешь меня? Вернёшься?

- Вернусь? - повторил он недоуменно. - Мне некуда возвращаться.

- Тогда, куда по-твоему мы едем? - не сдавалась я.

- Куда пожелаешь, Огонёк.

- И в чем причина такой покладистости? - недоверчиво спросила я.

Но мужчина уже развернулся и направился к жеребцу.

- Возьми, дочка, - раздался голос хозяйки дома, отвлекая меня от прожигания взглядом мужской спины. Женщина протягивала мне большую плетёную корзину, накрытую свежим полотном. - Твой муж обо всем позаботился. Повезло тебе, дочка. Береги его.

Я благодарно кивнула, принимая еду. Устроила корзину в повозке и села верхом. Стрелка тонко заржала, радостно приветствуя меня. Лед взял длинный повод, идущий от узды сивой и тронул жеребца коленями, направляя к выходу из ворот. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

5. Глава четвертая. Маурон. Ловцы.

Даника выбрала побережье. Что стояло за этим решением - тоска по дому и теплу или максимальная удаленность от прежнего жилья - Маурон не знал, но его устраивало то, что они остались на территории Империи.