– Это всё, что нам передали, – сказал он.

Вадим заглянул внутрь.

Документы, форма, удостоверение. Несколько нашивок, аккуратно сложенные фотографии.

Никаких писем.

Глухая тишина. Все трое смотрели друг на друга.

Кем оно было отправлено?

Прошло семь лет.

Жизнь двигалась дальше.

Вадим женился – не сразу, конечно, но спустя годы, когда боль перестала быть такой острой. Катя, его жена, была далека от всего, что когда-то связывало его с Лёхой. Она не знала этих историй, не видела старых дворов, не слышала громких мальчишеских криков на пустыре. С ней было просто.

Он поступил в университет, как когда-то мечтали с Лёхой. «Ты пойдёшь в медицинский, а я в технический, будем спасать мир», – говорил друг. Но Вадим не пошёл в медицинский. Не смог. Выбрал архитектуру, хотя до этого и не думал о ней. Просто однажды нашёл в шкафу тот самый блокнот из детства, раскрыл его и увидел, как в уголке страницы Лёха нарисовал небольшой домик.

«Я бы хотел себе такой. Маленький, но с камином. Чтобы тепло было.»

Вадим тогда долго смотрел на этот набросок и вдруг понял: если не может спасать жизни, то, может, хотя бы строить дома, которые станут для кого-то важными.

И теперь он строил.

Работал много, вёл проекты, ездил по городам. Научился жить с потерей, перестал каждую ночь прокручивать в голове старые разговоры, вытеснил из памяти тот самый день, когда не нашёл в себе сил поехать на похороны.

Но одно не изменилось.

Он так и не узнал, кто отправил то письмо.

Письмо, которое тогда перевернуло его сознание, не давало утонуть в самобичевании, вытаскивало из бесконечных «а что, если?..».

Вадим не раз пытался разобраться. Обращался на почту, спрашивал у друзей Лёхи, даже встречался с бывшими сослуживцами. Бесполезно.

Конверт будто упал с неба.

Однажды он даже подумал, что это мог быть кто-то из родителей Лёхи, но они, кажется, искренне не понимали, о чём он говорит.

И вот теперь, спустя семь лет, в один из обычных вечеров, когда он зашёл в маленькое кафе выпить кофе после работы, судьба решила дать ответ.

За столиком напротив него кто-то сел.

– Привет, Вадим, – тихо сказала девушка.

Он поднял голову.

Тонкие черты лица, тёмные волосы, лёгкая улыбка, которую он когда-то видел – давно, ещё в другой жизни.

Лера.

Девушка Лёхи.

Сердце стукнуло резко и на секунду замерло.

– Привет… – выдохнул он.

Она смотрела прямо, не отводя глаз.

– Ты, наверное, давно догадался, – произнесла она, и что-то в её голосе сразу подтвердило худшие догадки.

Он почувствовал, как внутри что-то холодеет.

– Это… это ты?

Лера кивнула.

– Он не успел написать, – сказала она просто. – Но я знала, что он хотел сказать тебе именно это. Знала, как бы он это сделал.

Воздух стал тяжёлым, будто в комнате вдруг стало нечем дышать.

За окном проезжали машины, в кафе кто-то смеялся, звенели чашки, бариста выкрикивал чьё-то имя – жизнь продолжалась, но внутри Вадима всё словно застыло.

Лера сидела напротив, спокойно, без суеты, скрестив пальцы на столе.

Он смотрел на неё, стараясь осознать.

– Ты… – голос застрял в горле, он сглотнул. – Ты обманула меня?

Она опустила взгляд на кружку с остывшим чаем, её пальцы дрогнули. Потом она подняла взгляд – в нём не было ни тени раскаяния.

– Нет, Вадик, – тихо сказала она. – Я спасла тебя.

Спасла. От чего? От чувства вины? От самоуничтожения? От той тёмной дыры, в которую он тогда начал падать?

– Зачем? – его голос сорвался.

Лера чуть склонила голову, будто обдумывая ответ.

– Потому что ты был ему дорог, – просто сказала она. – И потому что Лёха хотел бы, чтобы ты жил дальше. Я видела, как ты исчезаешь. Как день за днём становишься лишь тенью самого себя. Я не могла… просто смотреть.