До рабочего квартала было минут пятнадцать пешего пути. Алек шел развязно, чтобы отвлечься и расслабиться, и, когда, наконец добрался до места, его походку было не узнать. Он шаркал и загребал ногами, засунув руки в карманы и опустив кепи почти на нос.

Он притормозил через дорогу от бара, оперся о стену, приглядываясь к посетителям. Ничего необычного в этом баре не было. Деревянная дверь хлопала туда-сюда, впуская и выпуская простых работяг с такими же усами и в таком же кепи, как у Алека. Лишь название “Чаща” могло намекнуть прохожему на то, что хозяин заведения – кроссбрид, как и многие посетители. Если и стоит искать сплетни про кроссбридов, то именно здесь.

Алека и бармена связывали длительные и самые стабильные отношения: товарно-денежные. Бармен прекрасно понимал с кем имеет дело, поэтому за определенную мзду делился со следователем интересными сплетнями. Алек, в свою очередь, этим не злоупотреблял. Во-первых, сплетни – дело хорошее, но дорогое, а чек в бухгалтерию не приложишь. Во-вторых, он не хотел прикрывать бармена от совсем уж откровенных нарушений закона – пока им обоим удавалось балансировать на грани. К тому же Алек знал наверняка, что здесь из под полы можно прикупить Гранулу. Бармен, осознавая щекотливость положения, делился информацией о поставках и барыгах – ни разу не соврал, чем заработал огромное уважение всех следователей Бюро.

– Сандр, здорово.

– И тебе не хворать, Аргос. Что по пиву?

– Утром был свежий завоз темного, будешь?

Алек кивнул, устроился у барной стойки и настороженно повел головой. Он называл это “погреть уши” – кровь Дома Оленя позволяла слушать самый тихий шепот в отдаленном углу комнаты, даже если вокруг было шумно.

В баре пахло кислым: пивом, мочой и потом. Тихо шуршал потолочный вентилятор, разгоняя застоялый душный воздух. Ритмично капало из пивного крана в поставленный от протечек стакан. Тихо, нежно поскрипывали доски пола. Общий гул разговоров сливался в странную песню на десятки голосов, без слов, но с диковинной, одному Алеку заметной мелодией. Он сосредоточился, и ровный поток звуков рассыпался перед ним бисером: каждый голос зазвучал отдельно, будто говорящие нашептывали ему на ухо.

– … Цены нынче растут так быстро, на той неделе я еще мог себе позволить…

– … Жена заходит в комнату, а он там без штанов, и рядом соседка…

– … И зарплату задержал! А он уже на той неделе не заплатил…

– … И спишь на этой подушке, и сны чудесные, даже просыпаться не хочется…

– … Мастер сказал, если заказы не пойдут, придется уволить. А где ж взять их, заказы-то…

Гудящий улей из человеческих судеб захлестывал Алека с головой; одна история перетекала в другую без начала и конца. Звуки и слова играли в салки внутри черепной коробки, и Алек путался и плутал в них, будто и впрямь оказался в чаще. Время шло, но охота не задалась – из разговоров так и не удалось выловить ничего полезного. Люди сменяли друг друга, обсуждали растущие цены и маленькие зарплаты и расходились по домам. Все-таки середина рабочей недели – не лучшее время для загула. Несколько раз упомянули Центральный банк, но больше волнуясь о выплатах и сбережениях, чем о необычном ограблении.

Алек успел приметить пару кроссбридов, явно не дружащих с законом, но они не задержались в баре, молча выцедив по шоту и скрывшись в ночи.

“Все-таки я олень, а не охотник”, – мрачновато констатировал Алек, чувствуя, что уже изрядно окосел от пива. Захотелось черного кофе, но в “Чаще” такого не подавали: предлагалось бодриться еще одной порцией алкоголя и, для пущего эффекта, дракой. Алек решил повременить со вторым и попросил дешевого виски. Часы показывали полвторого.