– Ну что, Сандр, – бармен со скучающим видом притулился рядом, блеснул в темноте волчьими глазами. – Как дела на улице?

– Живем помаленьку. Банк обчистили в центре, слыхал? – Алек цедил слова сквозь зубы, как и было принято в этом районе. – Стена прям выпала, жуть какая.

– Слыхал. И в самом деле жуть, – подыграл бармен. – Пока одни люди едва на хлеб наскребают, другие забирают чужое. Что ж с банком будет?

– Неведомо. Разберутся как-то. Откуда-то ж в банке берутся деньги, – Алек сверлил его взглядом, сощурившись. – Повезло кому-то, столько деньжищ. Я б не отказался тоже.

Бармен подошел еще ближе.

– Сизый каждый вечер у меня околачивается, вчера весь вечер шушукался в углу с каким-то друганом. А сегодня не пришел.

– Не слыхал про такого… – Алек зевнул. – Что за хер?

– Сизого не знаешь? Во даешь. Он лоб здоровый, под два метра.

– А почему Сизый?

– Потому что не бурый и не белый, – бармен отчетливо выделил последние слова.

“Значит все-таки Дом Медведя… но откуда у нас вообще такой уникум завелся?”

– Как-то не пересекались. Давно его знаешь?

– Давненько. Да его тут все знают, парень-то заметный. Добрый, в общем-то, нормальный парень.

Алек, “погрев уши”, попытался выловить кроссбридов среди оставшихся посетителей и не нашел никого. Значит, некому неожиданно их подслушать.

– Если он такой добрый и нормальный, – проговорил он одними губами, скрытыми за накладными усами. – То как решился на грабеж?

Бармен потянулся за пустым стаканом и ответил – так же, даже не шепотом, а намеком на шепот:

– А кто их, Эстетских, знает…

После чего скучающей неторопливой походкой ушел на другой конец стойки. Алек допил препоганое пойло, вытряхнул последние капли в рот – работяги не раскидывались добром – и рассчитался, незаметно докинув “чаевые”. На такую сумму можно было бы купить несколько бутылок коллекционного виски, а не этой дряни. Вышел, не спеша прогуливаясь до дома окольным путем. Чуть пошатывало, но Алек держался.

Эстет – бывший воротила организованной преступности, сейчас якобы ушел на покой, но в Бюро знали наверняка: незаконный оборот Гранулы, оружия и других малоприятных вещей проходил через него. Вернее, конечно, не через него лично, а через целую сеть подсадных уток, но деньги оседали в огромном сейфе на его вилле у моря. И если в молодости Эстет не гнушался любых, даже самых грязных делишек, сейчас же действовал очень аккуратно, дружил с судьями и чиновниками и не держал рядом дураков.

Каждый раз, слыша его имя, Алек боролся с резкой и мерзкой, как запах затхлости, ненавистью – к счастью, здравый смысл и профессионализм всегда побеждали. Бюро уже давно пыталось поймать старика за хвост, но результаты оставляли желать лучшего. Алек был готов рвать глотки, давить бандитов и следить за ними без отдыха и сна, но капитан Варрон придерживалась другой политики. Алек неизменно уступал: бессмысленно спорить с её авторитетом и опытом.

“Неужели какая-то шестерка решилась на такую самодеятельность? Не боится деда или делает это по его указке?”

Кажется, придется наведаться к Эстету еще раз.

Едва стукнуло девять утра, а Алек, одетый с иголочки в костюм-тройку несмотря на уже набирающую обороты жару, сидел в приемной огромной загородной виллы. Вид отсюда открывался удивительный: цвет воды в лагуне у подножия виллы был такого концентрированного лазурного цвета, что хотелось зажмуриться. Белые колонны обрамляли морской пейзаж, так что он казался картиной в экзотической раме.

Считалось, что удостоверение следователя Бюро Магического Контроля открывало любые двери, но нет – эту дверь приходилось брать на таран, а жителей виллы – измором. Приход Алека талантливо игнорировался семейством Ласкарис уже не менее четверти часа, хотя то ли дворецкий, то ли секретарь дважды предлагал ему чая и сигар. Хотелось кофе с ромом для опохмела – можно без кофе – но Алек героически молчал.