Ладно, что-то разговорился я тут… Ведите девчонку во дворец.

– ФРАНЦ, СКАЖИТЕ МНЕ, ЗАЧЕМ?! – вдруг вскрикнул Сиф.

– А пусть она сама тебе скажет, «зачем» и «почему».

– Ганва?.. – обратился Сиф к ней.

– Я просто… Королевских кровей… Я сбежала, но меня… нашли. Если бы этого не случилось, то я бы не ушла. Меня нашли, но я успела сделать то, что хотела. Я выяснила о тебе самое главное. Сиф, обещаю, я приложу все усилия для того… – Тут Франц сердито посмотрел на Ганву. – Ну, в общем, я надеюсь, что ты уловил мои мысли. До скорой встречи, Сиф! – сказала она с еле заметной улыбкой на лице.

– До скорой встречи, Ганва… – тихо ответил мальчик.

Гонец повел Ганву во дворец. И каково же было удивление королевы, когда она узнала, что Ганва была вместе с «еретиком». Она могла предположить всё, что угодно, но только не это. И тогда королева решила наказать свою дочь за то, что она водится с такими, как Сиф. Ганва была заперта в своей комнате; ей не разрешалось выходить оттуда, гулять по дворцу; в этот день она должна была голодать, есть и даже пить ей запрещалось. «Жестоко», – скажете вы. Но какой поступок, такое и наказание. Всё же её поведение было в глазах благочестивых людей ужасным и безнравственным.

Во время своего наказания Ганва долго размышляла, справедливо это или нет: «Стоит ли мне обижаться на это? Грустить и унывать? Любой другой на моём месте так бы и сделал, причитая: «Так не честно! Где справедливость?! Это безжалостно!». Но что мне об этом им кричать? Они все равно не поймут. Люди, что смотрят только на поверхность, никогда не смогут понять чего-то истинно глубокого.

С такими людьми не о чем говорить, им нечего доказывать. Потому что они и вправду не поймут и сочтут это за плохое, преступное.

… А что сказать по поводу наказания? Всё это придумано для раскаяния для того, чтобы пристыдить меня. Чтобы мне стало невыносимо находиться в этой комнате со своим душным грехом. Но ведь у меня своя правда, я видела то, что не видели они. Я слышала то, что не слышали они. Променять правду на стыд для ублажения других – это ли не страшно? Пусть они считают меня за человека, у которого в приоритете находится гордость. Пусть… Но это никогда не сломит мою истину».

Вечерело. Ганва думала, как ей выбраться из комнаты, ведь скоро настанет смертный час Сифа. Ганва обещала ему, что спасёт его от косы смерти и избавит от пыток. Она, по крайней мере, думала об этом…

Когда наши герои прощались в темнице, Ганва (сама не понимая до конца, что её толкает на все эти поступки – то ли простая доброта, то ли что-то иное) очень хотела помочь Сифу добиться спокойствия, радости и справедливости в жизни.

А за Сифом в то время уже пришёл Франц:

– Эй, еретик, сейчас пойдёшь готовиться к своей смерти. Ты рад, что избавишь этот свет от такого как ты?

– …

– Ха! – прозвучал смешок стража. – Твоя принцесса не спасёт тебя. Её, я слышал, наказали, и поделом ей…

Сиф упрямо склонил голову и решил опровергнуть слова Франца:

– Неправда… Я не верю вам, Франц! Она обещала, и она сделает всё ради того, чтобы мне помочь. Ганва – самая добрая и милосердная, рассудительная и справедливая. Она… она найдет выход из этой ситуации, я знаю это! Я верю той, что спасёт меня, а не вам.

– Как знаешь… Но настоящая ли эта твоя «спасительница». Истинный Спаситель – он для всех благодетель, а не только для тебя… единственного, – ответил Франц, освобождая Сифа от кандалов.

Но тут же, не давая свободы его рукам, страж нацепил на них колодки и повел нашего заключённого на центральную городскую площадь.

Ганва предчувствовала, Ганва понимала, что вот-вот начнётся аутодафе Сифа. Решения нужно было принимать здесь и сейчас. Идти на любой риск.