Необходимо было только каким-то образом выбраться из дворца. Она надела свою броню (вдруг придётся защищаться от преследователей после спасения Сифа), длинный плащ, взяла с собой меч в виде крюка и завершила свою экипировку серебряной маской, скрывающей ее лицо. И вот она уже готова.

Девочка решила покинуть дворец через окно в ее спальне. В последний раз окинув взглядом комнату, она вылезла в окно и оказалась на свободе. Ганва попала на валганг – боевой ход, который располагался на крепостной стене дворца. В то время он серьёзно охранялся в связи с последними событиями. Ганва знала это, однако она всё равно решила пройти по боевому ходу. Как не крути, рисковать бы ей пришлось везде.

– Смотрите, сержант, кто это?! – закричал один рядовой.

– ЯСЕН ПЕНЬ, КТО ЭТО! – рявкнул на рядового сержант гвардии. —ЗАДЕРЖАТЬ ДЕВЧОНКУ! Раз-два, раз-два, раз-два! ЖИВЕЕ!

«Мне даже как-то приятно, что охранять меня поставили гвардейский полк. Но слабые не могут держать в оковах сильного, ведь он все равно сразу же вырвется. Во мне видят силу, поэтому и ставят гвардейцев. Проверю-ка, точно ли они рассчитали мою силу и силу своих подчинённых.

– Стойте, где стоите, Ганва! Знаете ведь, чем это для вас кончится! Зачем продолжаете?! – громко сказал сержант.

Ганва в ответ усмехнулась, доставая из ножен свой меч:

– Знаю, только вот вы не знаете причин, по которым я это продолжаю.

Ганва пошла напролом, раня гвардейцев. Очень быстро, одного за другим, она всё время атаковала рядовых.

Они пытались оказывать сопротивление, но без толку:

– Ч-что нам делать, сержант?! Мы не можем ей противостоять! – закричал в панике один из гвардейцев.

– Не подводить нашего капитана, не подводить капитана! Не позорить честь нашего командира тем, что мы не можем схватить десятилетнюю девчонку, не позорить честь нашего командира! – надрывался сержант. – ВСЕ СЛЫШАЛИ МЕНЯ?!

– ТАК ТОЧНО, СЕРЖАНТ! – откликнулись гвардейцы.

Ганва в это время продолжала двигаться вперёд, изящно и уверенно атакуя своих противников. Здесь были кровь и раны, но не было тут смертельной бойни. Атаки её были умеренны. Целью Ганвы было не убивать противников, а спасти ни в чём не повинного Сифа от аутодафе. Истребить гвардейцев – это не то, к чему она стремилась.

И вот уже всем рядовым были нанесены серьезные ранения. Остался только сержант, он подготовился к нападению, но перед этим сказал:

– Мне говорили, что вы, Ганва, обладаете огромным потенциалом во владении мечом, но чтоб таким…

III

Но Ганва не слушала его похвалы, она как молния бросилась в атаку.

Она усвоила урок своего прошлого наставника, силы которого она уже давно превзошла. Он высказывался об этом так: «Разговоры во время поединка никогда не приветствуются, сам говорящий должен понимать, что его концентрация внимания падает. А у противника появляется время для того, чтобы нанести болтуну смертельный удар».

Ганва, помня наставления прошлого учителя, совершила тот самый смертельный удар, сама того не желая. Она пробила доспехи сержанта, и ей оставалось совсем немного, чтобы разрезать его на две части. Но наш сержант оказался крепким орешком.

Он схватил слабеющей рукой меч Ганвы и сжал его с такой силой, что даже свою руку изранил до крови об этот острый крюк. Затем выдернул оружие из своего тела, изо рта у него полилась кровь, и, еле держась на ногах, он, задыхаясь, сказал свои последние слова Ганве:

– К-кха-ха… молодец, девочка… Продолжай в том же духе. Я верю… к-х… в тебя…

И окровавленный, с открытыми стеклянными глазами, он упал прямо на Ганву.

– АХ… А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – закричала Ганва, поняв, что она совершила. Ужас охватил её. Она убила… Убила человека. Голова её раскалывалась от осознания содеянного. В тот момент Ганве хотелось вырвать своё сердце и вставить его сержанту, лишь бы он ожил. Она не хотела жить с таким грехом на душе. Но, увы, мой друг, этот грех она не искупит… Совершён первый, будет и второй, а затем третий, четвёртый…