Не совершай таких скверных действий, которые будут повторяться множество раз.

Но вернёмся на валганг. На крик прибежал легко раненый гвардеец и увидел своих израненных товарищей и убитого сержанта, что оставался по приказу командира за старшего.

– С-СЕРЖА-А-АНТ! – всхлипывал гвардеец. – Э-э-эх, сержант! Молодым погибать – это ведь бессмысленно, сержант. Зачем ты нас покинул, верный товарищ? Зачем, братец?!

Понемногу подтягивались остальные рядовые, они поняли, что произошло с их сержантом.

– Теперь он навсегда останется молодым. А он ведь только-только дожил до черты своего двадцатилетия. Земной возраст его остановился… Начался новый возраст с момента, когда его победила смерть. Он был настоящим героем, который отважился взять на себя командование гвардией. Он был настоящим героем…

– Надо отправить гонца на аутодафе, к самой королеве, все должны знать о том, что здесь произошло! Так, я думаю, сказал бы наш сержант, поэтому пойдёмте, раз-два, раз-два, раз-два! Живее! – произнес со слезами на глазах другой рядовой.

Ганва же к этому времени уже успела убежать. Она направлялась к месту проведения аутодафе, в то время там уже зачитывался смертный приговор:

– Жители-с города Храбрости сим извещаются, что суд инквизиции города и клана Раоки торжественно совершит аутодафе над еретиком Сифом одиннадцати лет отроду. Все жители-с, что примут участие в совершении очищения еретика или будут присутствовать на указанном аутодафе, воспользуются всеми Светлыми милостями, какими располагает первосвященник. Еретик приговаривается к месяцу пребывания в Пыточном гробу.

Пыточный гроб – это металлическая клетка, которую подвешивали на большой высоте, и которая полностью обездвиживала жертву. Смерть в ней была долгой и мучительной. Плоть приговорённого клевали птицы, а прихожане кидали в заключённого камни. И в этой клетке Сифу предстояло пробыть месяц, даже после своей смерти он должен был висеть там.

И Сифа подвесили… Его долго оскорбляли, кидали в него камни, проклинали, поливали грязью. И у нашего героя начались галлюцинации:

– Боль… но… МНЕ БОЛЬНО!

– БОЛЬНО?! МАЛО ЛИ, ЧТО ТЕБЕ БОЛЬНО, ЩЕНОК НЕСЧАСТНЫЙ! – закричал один из жителей.

– Щ-щенок? Я был уже щенком…

«ЩЕНОК, ДА ТЫ У НАС, ПОЛУЧАЕТСЯ, ТАКОЙ ЖЕ?!»

«ЭТА СУКА ЗАЛИЗЫВАЕТ ТЕБЕ РАНЫ! ЕСЛИ БЫ НЕ ОНА, ТЫ БЫ ДАВНО СДОХ, ЩЕНОК!»

«ЩЕНОК НЕСЧАСТНЫЙ! Где ты, тварь?! СДОХ, КАК Я ТЕБЕ ВЕЛЕЛА?!».

– Не переживай, «мамочка», я сейчас же умру, сейчас же…

– Как это же хорошо! Ты избавишь меня от бед, и я наконец-то принесу тебя в жертву Тени. Я очень рада!

– А? Как ты оказалась здесь, на высоте…

– Я просто пришла тебя поблагодарить за то, что ты сейчас умрёшь, – улыбнулась «мать».

В Сифа снова бросили камень:

– Ай-ай, БОЛЬНО! – завопил наш герой.

– Привет, мой мальчик! Тебе больно?

Маргарита тут же принялась дуть на место, куда прилетел камень:

– Так лучше, Сиф? – спросила, улыбаясь, Маргарита.

– ТЁТУШКА! ЧТО ПРОИСХОДИТ?! БУДТО ПАРАД ПРОШЛОГО, Я НЕ ХОЧУ ЕГО ВСПОМИНАТЬ! Я… Я… хочу убежать!

Я всё время хотел убежать от «матери» и не попадаться ей на глаза.

Куда угодно, но только чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать этого всего. Это не мама; это – чудовище! – Так отвратительно понимать, что это близкий тебе по крови человек».

– Я чудовище для тебя? – спросила его снова «мать».

– Хватит! Хватит! ХВАТИТ! Я СХОЖУ С УМА, Я СХОЖУ С УМА, Я СХОЖУ С УМА! Я не должен это видеть!

В голове Сифа всё перемешалось, он ничего не понимал, хоть и был в сознании. Он пришёл в себя, когда была уже глубокая ночь.

– Ночь. А я… здесь. Ганва… Ганва так и не смогла. Хотя… она не обязана спасать меня. Но… но… Я бы хотел ещё бы раз взглянуть на неё. Она уже сделала для меня большое дело… она подарила мне надежду накануне смерти, тогда, когда даже и речи не могло о ней идти… Жизнь моя не столь важна, как подаренная ею надежда. Ганва, я буду хранить её вечно, даже после своей смерти я буду хранить надежду, которую ты мне подарила…