Я засмеялась. Все встрепенулись, не веря своим ушам: смеяться на собраниях – это неслыханно… Опомнилась, но поздно. Он заглянул мне в глаза, чувствительный: не насмешка ли?

И тоже улыбнулся – ослепляюще. Испепеляющее. Наверное, надо было прикрыть глаза рукой.

…Они приходят сюда невыносимые, никакие; не разговаривают, почти не понимают, что им говорят, хотя и русскоязычные все. Киргизы, а не знают киргизского, если детдом был русский. Через пару недель, глядишь, мальчик тот же, а манеры уже приблатненные. В спокойной атмосфере Центра, в отлаженном порядке жизни они успокаиваются. Вдруг раскрываются таланты. Кто-то пишет песни, кто-то читает рэп, с девочками по телефону флиртует. Или просто бухает. Или проходит мимо, прошептав: «Сдрасти», улыбаясь, ослепляя и не видя тебя в упор.

Итак, Сулира приступает к своей гениальной речи. Члены Круглого стола, зная, какие полезности можно извлечь из таких собраний, приготовились испытать массу тонкого удовольствия, занимаясь своими делами: кто-то, радуясь свободному часу, расписывает планы в ежедневнике, кто-то составляет бюджет на неделю.

Сулира открывает синюю худую папку, ледяную и скудную, отвыкшую от тепла человеческих пальцев. Как казенные постели и столы этих мальчишек.

– Май, такой-то год. На вступление в программу «Взрослая жизнь» и продолжение участия ней есть две кандидатуры. Это Камков Семен и Акеримкулов Иса.

Семен, 1987 года рождения. По характеру уравновешенный, неконфликтный, с ребятами уживается хорошо. Сирота. Выпускник интерната. Закончил профлицей №17 по специальности «мебельщик». Сестра сейчас живет в Канте17, учится на швею. Сеня регулярно посещает ее по воскресеньям…

Каменное лицо Семена выражает гамму эмоций – они вмещают в себя всё, эти маленькие дети.

– С сентября пытаемся найти ему работу, но везде его обманывают в зарплате, иногда просто не платили. С последнего места он ушел по этой причине. Сейчас у частного лица красит двери.

– Почему ушел? – спрашивает директор Лира.

– Мы договорились мешать бетон, – начинает Семен, – спросили, сколько платить, сто сомов в день хватит? Ну, я и сказал, да. А потом мне говорят, мол, ты что свое здоровье ценишь в сто сомов в день?

Я даже знаю, кто ему это сказал: Мир уж ценит свое здоровье вообще в отсутствие всякой работы.

Пальцы куратора исполняют непроизвольный шарящий танец, по привычке пытаясь нащупать клавиши, чтобы набить сообщение на сайте знакомств. Но натыкаются на острые края синей папки. Вынырнула.

Семен смотрит в одну точку – на край офисного стола. На столе золотой дорожкой стелется сегодняшний подозрительно солнечный день. Как себя чувствуют на таких местах?

– А почему ты хочешь поступить на Программу? – спрашивает его Лира.

– Ну, хотел бы встать на ноги, накопить денег…

(Да скажи же просто, что жить тебе негде.)

– А цель у тебя есть, мечта?

– Мечты у меня нет. Живу реальностью, – виновато улыбается пацаненок. – Надо сестру еще поднимать…

Внезапно мальчик начинает плакать. Он утирает слезы своим потертым ушатанным шарфиком. Все, в том числе Иса, делают вид, что ничего не происходит. Все, кроме него, в замешательстве, которое мы пытаемся замаскировать. За несколько месяцев моей работы в Центре я уже привыкла к этому резкому ощущению странного сна, когда вспышка реальности вырубает мозг: «Это не со мной».

Привыкла, что такое бывает, но не отвыкла орать внутри. Простой мальчишка, с немытыми волосами, смелый и сильный, выброшенный воевать против всех.

– Это нервное, – шепотом скажет врач Раиса.

Сулира продолжает представление.

– Акеримкулов Иса, 1988 года рождения. Также выпускник детского дома Ошской области. Иса работает кондитером. О нем очень хорошие отзывы. Он старательный, всё делает, что говорят. Получил зарплату, купил одежду на зиму, и теперь ему надо накопить денег на жилье, просит оставить его до декабря, пока насобирает.