– Да поняла я все. Посуды у нас нет никакой, ничего из дома не разрешили взять, не выдаете для пользования? – несмело спросила Екатерина.

– Получишь получку, если заработаешь, и купишь. Ишь, размечталась, может, все хозяйство надо было сюда привезти вам? – подключился к разговору сидящий за соседним столом охранник. – Бывают иногда товары, может, повезет, застанете.

Надо зайти в магазин, подумала Екатерина, он находился через дом от здания комендатуры. Дверь наружная открыта.

Дети молчали, поняли, что старшим надо уезжать, но, как одним – страшно. Ездили раньше и в Кунгур, и в Суксун, но всегда с родителями. Забеспокоилась Феня, она в ответе за младшего брата.

– Мама, нам со Степкой надо уезжать, он нас выгоняет отсюда? Куда мы поедем? Где жить будем? – ответа не услышала, мать не знала, что сказать.

Даже маленький Иван молча ходил за взрослыми, понимал, что жизнь стала другой, ему передалось настроение старших, их тревога и беспокойство.

Зашли все в магазин, там была продавец и две женщины. Они видели их на барже. Сидели недалеко друг от друга, но почти не разговаривали, незнакомым боялись сказать лишнего.

– Здравствуйте, – поприветствовала Екатерина, с растерянностью оглядев магазин и имеющиеся товары.

Ничего не сказала, мысли надо держать при себе, и ребят предупредила. Все мысли могут оказаться в комендатуре. Тогда не сдобровать.

– У нас посуды нет, чай не в чем вскипятить, еду сварить. Денег немного, на что-нибудь хватит? – спросила Екатерина.

– Чугунок есть, один остался, литра на три. Глиняная кринка одна и чашка. Два стакана осталось, – перечислила продавец возможные покупки.

– По талонам на неделю на шесть человек продукты, – Екатерина подала талоны продавцу.

По талонам на семью получили два килограмма крупы и килограмм гороха. Овощей нет. Постного масла поллитровая бутылка на неделю на всю семью.

– Дед на той улице делает ложки деревянные, недорого продает, – добавила продавец и показала рукой, куда идти к мастеру.

Екатерина попросила мыла хозяйственного для стирки. Ни ведер, ни тазов не было. В чем воду приносить? В чем держать для хозяйственных нужд? Непонятно, как хоть мало-мальски быт устроить. Разделила покупки по рукам, и пошли в сторону своего нового жилища. В землянке сложили на полку свертки с крупами.

«Не знаю, сколько денег еще есть у Алексея. Если появятся ведра и тазы, сможем ли купить? Ребят надо отправлять, какой все-таки он молодец, сумел утаить денег. Что бы сейчас делали?»

С посудой стало легче. В кринке держали кипяченую воду. В чугунке варили кашу. Приходилось беречь крупу, выходила очень жидкая похлебка.

– Мама, я все время думаю про наш отъезд – куда вообще нам ехать? Хоть бы папа был дома, поговорили бы.

– Ехать надо в нашу деревню, там к нам хорошо относились, помогали всегда соседке тетке Пелагее. Она вас пожалеет, пустит пожить. В колхоз вступила, теперь не выгонят ее. А там видно будет, где устроиться можно на работу. Вот бы отец появился, надо обсудить с ним. Денег надо на дорогу: на билеты и еду, может, хватит? Господи, как выжить тут? Я завтра в лес. Вы с Ванюшкой побудете еще три—четыре дня, а потом как?

– Феня, идите со Степаном, найдите, где дед ложки делает. А мы с Ваней найдем, где ребятишек оставляют.

– Конечно, найдем, ты нам денег дашь немного или только узнать? – вмешался в разговор Степан.

Попили кашу через край из чугунка по очереди с черным тяжелым хлебом. И разошлись по поселку в разные стороны.

На улице людей не было, в котором бараке искать няньку с ребятами? Вдруг увидела в одном из окон ребенка.

– Ванюшка, кажется, нашли твой приют. Пойдем, попросимся в гости, – еле сдерживая слезы, проговорила Екатерина.