Рассказы Лиды входили в одно ухо и уходили в другое ухо. И когда мы наткнулись во время прогулки на этот странный митинг – я была рада новой забаве, новому развлечению. Но скоро речь странного человека на броневике перестала казаться нелепой, а стала даже пугать.

– Дорогие товарищи солдаты, матросы, рабочие, – неслись с броневика крепкие, твёрдые слова, словно этот маленький человечек хотел их забить, как гвозди, в головы слушателей. – Разбойная империалистическая война – это начало гражданской войны во всей Европе. Близок час, когда по зову нашего товарища Либкнехта, народы повернут штыки против эксплуататоров, капиталистов. Мировая социалистическая революция поднимается. Германия кипит, и, может быть, завтра европейский империализм падёт!..

Русская революция начала новую эпоху…

Да здравствует мировая социалистическая революция!

Человек широко махнул своей серой кепкой, и толпа ответила бурными криками.

– Товарищи, – продолжал Ленин властным тоном, чувствуя, что он уже владеет толпой, и слова его звучали уже приказом, – Довольно проливать свою кровь за интересы фабрикантов, помещиков, капиталистов. Протягивайте братскую руку немецкому пролетариату. Ваши враги – не немецкие солдаты, а эксплуататоры и буржуазия, посылающая вас на смерть за свои интересы.

Война войне…

Мир хижинам – война дворцам!..

Долой разбойную империалистическую войну…

Грабь награбленное!..

Да здравствует власть Советов!..

Мне показалось, что в широком, чуть монгольском лице оратора проскальзывает что-то истинно дьявольское. Я невольно схватила руку Лиды и спросила соседа.

– Кто это такой… там?

Бородатый солдат с простым русским лицом сурово глянул на меня.

– Это-то? А – Ленин…

Он сказал это так просто, словно мне после его объяснения всё должно было стать ясным и понятным.

– Но, кто это такой – Ленин?

Солдат посмотрел на меня с досадой.

– Это, видать, – буржуйка? Ленина не знать? Ленин, барышня – спаситель наш… Отец родной. Глаза нам раскрывает на нашу серую жизнь. Учитель – одно слово…

– Чему же он учит? – насмешливо спросила Лида.

Солдат недовольно покосился на её форму сестры милосердия и сдержанно, но мрачно ответил:

– А вы бы, сестрица, лучше б слушали. Его даже дитё понять может. А вы, ведь, кажись, образованная!

Ленин, между тем, закончил свои выкрики и, сопровождаемый восторженным рёвом толпы, сошёл с башни броневика. Оркестры заиграли Марсельезу – тогда революционный марш. Бодрый ясный звук знакомого всем мотива несколько развеял наше смущение. Опять всё показалось театром. Ликующие восторженные лица с широко раскрытыми орущими ртами невольно заражали своим волнением и восторгом. Лида засмеялась.

– Как это объяснить? Хоть и непонятно всё это, а как-то действует!

– Что ж тут непонятного? – раздался сзади голос. – Прохвост, пораженец и больше ничего! Простым людям головы мутит.

Говорил молодой высокий солдат с погонами вольноопределяющегося и с георгиевской ленточкой на борту шинели. Левая его рука висела на косынке. Славное открытое лицо было нахмуренным и сердитым.

– Как так «пораженец», – с недоумением спросила я.

– А очень просто, – объяснил доброволец. – Пораженец – это тот, кто хочет, чтобы наша Россия была побеждена в войне.

Мы с Лидой поглядели друг на друга с ещё большим недоумением.

– Да разве есть такие?

– Но ведь вы сами только что слышали – «Долой войну», «заключайте сами мир, бросайте фронт и идите делить землю»… Негодяй!

– А вы, товарищ, полегче, – угрюмо сказал сзади пожилой рабочий. – Если вы это насчёт товарища Ленина – за такие слова можете и ответить.

– Да уж не вам ли отвечать буду? – презрительно повернулся к нему вольноопределяющийся.