Линь Фэнь достал нефритовый фрагмент. Теперь символы казались ему более понятными, будто его внутреннее пробуждение позволило ему лучше их «почувствовать». «Сокрытый узел»… «от крови древней»… «печать Небес»… «пробудится болью»… Это не просто пророчество о ком-то. Это было описание того, что происходит с ним.

Осознание было ошеломляющим. Он, слабый и ничем не примечательный Линь Фэнь, оказался в центре древней тайны своего клана. Он был не просто отпрыском умирающего рода; он был носителем их последней надежды или их окончательной гибели. Груз этого осознания обрушился на него, тяжелее любого физического истощения.

Он провел остаток дня в раздумьях и слабых попытках вновь ощутить связь с «узлом». Каждая попытка вызывала лишь легкую пульсацию и ощущение сопротивления. Очевидно, простого желания было недостаточно. Требовалось нечто большее. Возможно, снова «боль»? Он содрогнулся при этой мысли.

Солнце садилось за Парящие Пики, окрашивая небо в багровые тона, которые казались слишком яркими для унылого пейзажа Клана Хауса. Линь Фэнь лежал на своем ложе, глядя в потолок. Он чувствовал себя потерянным и одиноким, но впервые за долгое время в его жизни появился смысл, пусть и пугающий.

Он был «Жемчужиной Хауса». Его потенциал был скрыт, запечатан, связан с болью и проклятием. Но он был. И теперь, когда он знал об этом, он не мог просто вернуться к прежней жизни, подметая дворы и ожидая конца. Ему нужно было понять. Ему нужно было узнать, что такое эта Жемчужина, как ее контролировать и какова ее истинная цель.

Первое потрясение пробудило не только скрытую силу, но и жажду знаний и понимания. Путь будет опасным, возможно, наполненным болью, как и предсказывал нефритовый фрагмент. Но Линь Фэнь больше не чувствовал себя совершенно безнадежным. Впервые в его глазах появилась не только грусть, но и искорка решимости. Решимости понять свою судьбу, даже если эта судьба была проклятием.

Ночь после встречи с Теневым Клыком была для Линь Фэня бессонной. Каждое закрытие глаз возвращало его на холодный склон, к оскаленной пасти зверя и тому необъяснимому всплеску энергии. «Сокрытый узел» внутри него все еще ощущался, слабый, но отчетливый, как инородное тело, связанное с его самой сутью. Ужас сменился тревогой, а затем и растущей решимостью. Он больше не мог игнорировать это. Ему нужны были ответы.

Обычные старейшины клана, те немногие, кого он видел изо дня в день, не годились. Они были погружены в свою меланхолию или заняты мелкими интригами за последние крохи власти. Они говорили о пророчестве как о далекой легенде, не имеющей отношения к их жалкой реальности. Но Линь Фэнь был этой реальностью.

Он вспомнил разговоры, подслушанные среди учеников, которые давно покинули клан, или среди тех, кто еще оставался. Они упоминали Старейшину Мэна. Говорили, что он был одним из старейших членов клана, человеком, который провел большую часть своей жизни, изучая древние тексты и историю Клана Хауса, до одержимости. Некоторые считали его чудаком, другие – безумцем, потерявшимся в прошлом. Он жил в самой заброшенной части обители, редко появляясь на людях. Но ходили слухи, что он знал больше о клане, чем кто-либо другой.

С первыми лучами рассвета Линь Фэнь принял решение. Он должен найти Старейшину Мэна. Это был его единственный шанс понять, что с ним происходит.