Подобно рою прожорливой саранчи, спускающейся на поле спелых зерновых, поглощающей все на своем пути, не оставляющей после себя ничего, кроме опустошения, чумы зеленой кожи, ревущих двигателей и грубого, жестокого оружия, они хлынули по равнинам Веридиан Прайм, неудержимый поток насилия и разрушения. Их огромное, подавляющее число, ужасающее свидетельство их ужасающей плодовитости, казалось, тянулось бесконечно, море пульсирующей зелени простиралось до самого горизонта, кошмарное видение, которое посылало дрожь чистого ужаса по позвоночникам даже самых закаленных ветеранов, людей, которые смотрели смерти в лицо тысячу раз и каким-то образом выжили, чтобы рассказать об этом. Они были гротескной пародией на жизнь, эти орки, их тела были беспорядочным, кошмарным лоскутным одеялом из вздутых, пульсирующих мышц, грубо привитых металлических пластин и ржавой, шипящей бионики, которая скулила и шипела при каждом резком, судорожном движении. Их лица, жестокая карикатура на человеческие черты, были искажены в выражениях дикого ликования, их клыки были обнажены в диких ухмылках, их глаза горели первобытной, ненасытной жаждой крови.

Сам воздух вибрировал, гудящий от какофонии их продвижения, диссонирующей симфонии разрушения, которая атаковала чувства, неумолимого шквала шума и ярости, который грозил поглотить разум и разбить душу. Гортанный рев их грубых, но удивительно мощных двигателей, изрыгающих густой черный дым, который окрашивал небо и выплевывал сгустки пламени, смешивался с хриплым, леденящим кровь ревом боевых кличей орков, хором гортанных ревок, кровожадных воплей и дикого, почти детского смеха, звуком, который говорил о первобытной, необузданной радости разрушения, любви к насилию ради него самого, ужасающем безразличии к страданию и смерти. Оглушительный лязг металла о металл, лязг грубого, жестокого оружия и наспех собранной самодельной брони, скрежет шестеренок орочьих боевых машин, неуклюже катящихся по равнинам, словно чудовищные металлические звери, добавляли еще один слой к какофонии, создавая оглушительный рев, который эхом разносился по равнинам, ужасающую, леденящую душу прелюдию к невообразимой бойне, которая вот-вот должна была развернуться.

Первоначальный шквал артиллерийского огня орков, грубый и дико неточный, но сокрушительно эффективный в своем чистом, подавляющем объеме, врезался в имперские оборонительные линии. Взрывы расцвели, как алые цветы смерти, среди траншей и бункеров, гейзеры земли, камня и обломков, извергающиеся в небо, на мгновение скрывая наступающую зеленую волну в закрученном облаке пыли и дыма, только чтобы через несколько мгновений раскрыть ее неумолимое, неумолимое наступление, чудовищная волна, обрушившаяся на хрупкий оплот человеческого сопротивления. Ударная волна от каждого удара прокатилась по земле, посылая дрожь по телам защитников, физическое проявление жестокой, подавляющей мощи орков, силы, которая грозила раздавить их своим весом. Сам воздух, насыщенный едким смрадом сожженной земли, резким, удушливым запахом взрывчатки и медно-металлическим привкусом крови, имел привкус огня, дыма и смерти, предвкушение грядущих ужасов, мрачное, пронзительное напоминание о хрупкости жизни перед лицом такой всепоглощающей дикости.

Защитники, уступающие числом, уступающие в огневой мощи, и сталкивающиеся с врагом, который, казалось, наслаждался самим актом насилия, врагом, который воплощал первобытные, разрушительные силы вселенной, приготовились к неизбежному натиску, их лица были мрачными и решительными, их сердца колотились ужасающей смесью страха, адреналина и отчаянной, мерцающей надежды. Они крепче сжимали свои лазганы, их костяшки пальцев побелели от напряжения, их пальцы дрожали, их глаза были устремлены на приближающийся зеленый прилив, их разум лихорадочно работал, отчаянно пытаясь постичь абсолютный масштаб ужаса, который собирался обрушиться на них, абсолютную, подавляющую необъятность WAAAGH!, которая грозила поглотить их всех. Зеленый прилив был на них, чудовищная волна дикости обрушилась вниз, угрожая утопить их в море насилия, и судьба Веридиан Прайм, мира, балансирующего на грани уничтожения, висела на волоске. Война, жестокий, хаотичный танец смерти и разрушения, симфония насилия, разыгранная в планетарном масштабе, свидетельство мрачной тьмы 41-го тысячелетия, началась.