Среди хаоса и резни, среди оглушительного шторма стали и огня, их глаза встретились. По ту сторону поля битвы, залива крови и разбитого бетона, краткий, мимолетный момент связи вспыхнул в сердце тьмы. Амара, с мрачным и решительным лицом под шлемом, ее чувства обострились, обострились до лезвия бритвы адреналином, текущим по ее венам, увидела не еретика, не чужака, не просто еще одного безымянного, безликого солдата в огромной, безличной машинерии Империума, а собрата-человека, родственную душу, сражающуюся с отчаянной, непоколебимой храбростью, которая отражала ее собственную, сражающуюся за выживание, за лучик надежды, против подавляющих, невозможных шансов. Она увидела мрачное выражение его челюсти, решительный блеск в его глазах, непоколебимую сосредоточенность человека, который отказывался сдаваться, даже перед лицом неминуемой смерти.

Кель, чье лицо было покрыто грязью и потом, его глаза горели свирепо, почти первобытной интенсивностью, увидел не фанатика, не бездумный символ гнетущей, безразличной Экклезиархии, а женщину невероятной силы и захватывающей дух храбрости, ее движения были плавными и грациозными среди резни, каждое ее действие излучало яростную решимость и непоколебимую решимость, которые противоречили ее юности. Он наблюдал, завороженный, как она отразила удар, который расколол бы более слабого воина надвое, ее цепной меч был размытым пятном кружащегося серебра, когда она прорезала кровавый путь через волнующуюся массу зеленокожих. Он видел, как она протянула руку в перчатке к раненому гвардейцу, вытаскивая его в безопасное место за рушащейся стеной, ее прикосновение было нежным и успокаивающим среди неумолимой жестокости войны. В этот момент он увидел не воина Экклезиархии, а женщину сострадания, проблеск человечности в сердце тьмы.

Между ними промелькнуло молчаливое признание, проблеск понимания посреди безумия, общее признание их общей человечности перед лицом подавляющих трудностей. В этот мимолетный, драгоценный момент связи, среди оглушительного шторма насилия и смерти, что-то глубокое и неоспоримое сдвинулось внутри них обоих. Вспыхнула искра, крошечный, мерцающий уголек связи в сердце тьмы, искра, которая вскоре вырастет в бушующий ад. Семена запретной связи, связи, которая бросит вызов жестким, непреклонным доктринам Империума и бросит вызов самим основам их верований, были посеяны. Это была связь, выкованная в раскаленном горниле войны, связь, которая превзойдет искусственные барьеры долга, веры и социального положения, любовь, которая расцветет, сначала робко, а затем с неистовой, неоспоримой страстью, в самых неожиданных местах, свидетельство несокрушимой, несокрушимой силы человеческого духа перед лицом невообразимой тьмы.

Глава 6: ВАААГХ!

Низкий, гортанный рык, первобытный и тревожный, звук, который резонировал глубоко в земле и вибрировал в самых костях Веридиан Прайм, разрушил предрассветную тишину. Это был звук пробуждения дремлющего гиганта, чудовищного зверя, пробуждающегося от своего первобытного сна, предвестника грядущих ужасов. Земля под сапогами имперских защитников содрогнулась, ощутимая волна ужаса нахлынула на них, холодная и липкая, сжимающая их грудь, сжимающая их горло и заставляющая их дыхание срываться в рваных вздохах. Рассветное небо, когда-то полотно мягких пастельных тонов, обещание нового дня, внезапно было разорвано волной яркой, пульсирующей зелени, чудовищной, неудержимой волной дикости, обрушившейся на хрупкие берега цивилизации, волной, которая грозила утопить мир в море крови и насилия. Прибыли орки – неумолимая волна разрушения, сила природы, подпитываемая насилием и первобытной жаждой битвы.