Маша оглянулась на домик, где они прожили эти три месяца, и улыбнулась.

– Словно сон, – сказала она.

Игорь подошёл сзади, обнял за плечи:

– А по-моему, наоборот – это всё было настоящее. Сон – там, где мы всё время куда-то бежали. А здесь – жили.

– —

В аэропорту было людно.

Семьи с детьми, туристы, кто-то в спешке, кто-то со слезами.

А они – спокойно. Рядом.

На посадке Маша взяла Игоря за руку.

– Не хочу потерять это чувство.

– Мы не потеряем, – сказал он. – Мы просто привезём его с собой.

Она кивнула.

«Дом – это не стены. Это то, что мы берём в сердце.»

– —

В небе было чисто.

Из иллюминатора Сочи таял, как сон.

Маша смотрела в окно и думала:

«Я не просто отдохнула. Я вспомнила, кто я.»

А потом повернулась к Игорю:

– Спасибо, что отвёз меня туда.

– Спасибо, что нашлась там, – ответил он.

– —

Когда они вернулись домой, было уже прохладно.

В воздухе пахло сентябрём и яблоками.

Костя приехал за ними в аэропорт. Юра встретил с ужином. А Амалия прислала сообщение:

«Вы какие-то светлые. Даже через фото это видно.»

– —

И в ту первую ночь дома Маша сказала:

– Я думала, что поездка будет просто отдыхом.

А она стала поворотом.

Игорь, засыпая, прошептал:

– Главное – не забыть, кто мы там стали. И кем мы теперь стали здесь.

Утром Игорь собирался на работу. Он стоял перед зеркалом в спальне, застёгивая манжеты рубашки. Маша, кутая плечи в мягкий кардиган, подошла к нему с чашкой крепкого кофе.

– У тебя сегодня сложный день? – спросила она тихо.

Игорь взял чашку, поблагодарил взглядом и сделал глоток. Затем кивнул:

– Да. Несколько тяжёлых встреч и подготовка к отчёту. Вернусь, возможно, поздно.

Маша провела пальцами по его плечу:

– Тогда я оставлю тебе ужин в духовке. И напишу записку, как ты любишь.

Он усмехнулся:

– А ты знаешь, что именно они – твои записки – спасают меня в самые хмурые вечера?

Маша улыбнулась:

– Тогда я сегодня напишу две.

Они стояли несколько секунд в тишине. Игорь посмотрел на неё с нежностью, как в первый день их встречи, и сказал:

– Интересно, как мы прожили столько лет вместе, и всё ещё не наскучили друг другу?

Маша ответила спокойно:

– Потому что мы никогда не жили по привычке. Мы всегда жили – с чувствами.

Он подошёл ближе, поцеловал её в висок и шепнул:

– Береги себя. Я вернусь.

– Я жду, – тихо ответила Маша, провожая его взглядом.

Дверь закрылась, и в доме осталась тишина. Маша допила остывший кофе, подошла к окну и на секунду прикрыла глаза, вдыхая утренний свет.

Это был новый день. И он начинался с любви.

Вечер был тёплый, с приглушённым светом. За окнами шелестели деревья, а в доме стояла полная тишина.

Маша стояла посреди гостиной, босиком, в любимой мягкой кофте. Она включила музыку – ту самую, под которую когда-то танцевала в одиночестве в юности, когда верила, что всё впереди.

С первых аккордов по телу пробежала дрожь. Песня напоминала запах лета, вечерние улицы, дождь по асфальту и первую влюблённость.

Она подняла руки, сделала шаг, другой. Музыка струилась сквозь неё. Она двигалась, не думая, не стесняясь, не следя за тем, как выглядит. Только чувства. Только ритм.

Маша кружилась по комнате, подпевая вполголоса, и ей казалось, что сейчас она не мама, не жена, не психолог, не продавец. Сейчас она просто женщина. Живая, настоящая, любящая.

Марсик, не мешая, тихо наблюдал за ней с дивана, не шелохнувшись.

В один момент Маша остановилась и засмеялась – звонко, по-настоящему.

– Вот так я танцую, когда никто не смотрит, – прошептала она.

И в этой минуте было всё: и свобода, и лёгкая грусть, и счастье быть с собой.

Маша закружилась в танце, словно пыль на солнце – лёгкая, свободная, настоящая. Она смеялась сама себе, ощущая, как в груди рождается нечто давно забытое – радость без причины.