В последний вечер они сидели на пляже.

Плед. Вино. Мелкие волны шепчут о чём-то вечном.

– Давай купим участок тут, – сказал Игорь вдруг. – Маленький. Домик. Чтобы когда мы уйдём на пенсию – сбежать сюда.

– И писать книги? И принимать внуков?

– И выращивать гранаты.

– И пить кофе по утрам с видом на море.

– Согласна?

Маша посмотрела на него и кивнула:

– Всегда. Согласна – на всё, что с тобой.

Утро в Сочи было особенным.

Маша проснулась раньше Игоря. Вышла на балкон с чашкой кофе, волосы небрежно собраны, на плечах плед.

Море дышало внизу, ветер едва тронул шторы. Всё было настолько тихо и свободно, что она почувствовала – это не просто отдых. Это исцеление.

Игорь появился через пару минут, обнял её за талию, положив подбородок ей на плечо.

– У тебя глаза сияют, – сказал он. – Может, нам и правда стоит остаться здесьна месяц?

– Или на всю жизнь, – улыбнулась Маша.

– —

Через пару дней они заехали посмотреть участок.

Продавец – добродушный мужчина в шляпе – привёл их на склон с видом на море и чайные поля внизу.

– Здесь бывает громко – цикады и море спорят, кто громче. Но зато тишина в душе будет точно, – сказал он.

Маша стояла, не отрываясь от горизонта.

– Тут хочется дышать. Не просто воздухом – собой.

Игорь смотрел не на вид – на Машу.

– Всё, – сказал он. – Я нашёл место, где хочу состариться с тобой.

– —

В тот же вечер они сидели в маленьком кафе у пляжа.

Машу вдруг осенило:

– А помнишь, как Амалия в детстве писала, что мы обязательно будем жить у моря? Она даже рисовала дом с синим забором и лимонным деревом.

– Значит, она предсказала, – усмехнулся Игорь. – Пусть рисует проект – архитектор семейного счастья.

Маша рассмеялась.

И тут… зазвонил телефон.

На экране – Амалия.

Маша нажала «принять».

– Мам…

– Да, солнышко?

– Ты сейчас не упадёшь?

– Уже сижу. Говори.

– Я… я выхожу замуж.

Маша замерла. Потом повернулась к Игорю – он уже слышал. Его лицо расплылось в такой улыбке, какую она не видела давно.

– За кого? – Маша почти прошептала.

– Помнишь моего друга Вадима? Он сделал предложение. Мы хотим сыграть свадьбу летом. И… может быть, прямо у вас, если вы останетесь в Сочи?

– —

Маша сжала телефон.

Глаза горели, сердце стучало.

– Конечно, доченька. Конечно, прямо у нас. Мы уже нашли место, где будет счастливо и тебе, и нам.

Маша не сразу поняла, что именно её изменило.

Не шум прибоя, не солнце, не цветущий розмарин у калитки.

Что-то внутри стало другим – тише, светлее.

Каждое утро она просыпалась раньше Игоря, открывала окно – и просто стояла.

Без мыслей. Без планов.

Слушала, как город дышит. Как море зовёт и отпускает.

– —

Она не бежала. Не проверяла телефон. Не ждала никого.

Она просто была.

И вдруг поняла – это и есть влюблённость.

Но не в кого-то.

А в себя. Здесь. В этом городе. В этой тишине.

– —

Сочи стал её местом.

Не как пункт назначения. А как точка возвращения.

Где не нужно быть сильной. Или нужной.

Где можно просто сесть у забора, смотреть, как ветер играет с листьями —

и не чувствовать вины за это.

– —

Однажды вечером она сказала Игорю:

– Знаешь… я не просто полюбила Сочи.

Я себя тут нашла.

Он посмотрел на неё внимательно, как будто впервые.

– А я знал. Ты стала дышать по-другому. Легче. Теплее.

– Я просто перестала забывать про себя.

И в первый раз за много лет – я не чувствую усталости.

Я не думаю, кто я для кого-то. Я просто… я.

– —

И в тот вечер они сидели на веранде.

На столе – чай, ломтики персика и молчание.

Но это молчание было не пустым.

Оно было наполнено теплом.

Покоем.

И Машиной новой влюблённостью в жизнь.

Утро было ясным.

Вещей немного – пара сумок, книги, свежий чай в термосе и персики, завернутые в полотенце.