Жаркое лето Яцков Александр

Обеденная трапеза была окончена, и всё большое семейство стало медленно выползать из-за стола во двор на свежий воздух. Свежим его назвать было трудно: летнее июльское солнце было в зените и нагревало термометр до без малого плюс тридцати семи градусов.

Во дворе все разобрали маленькие деревянные стульчики и стали рассаживаться под разлапистыми ветвями большого каштана. Завели непринужденный разговор.

Двор простирался между двумя домами: большой дом с пристроенной верандой – был жилым, дом поменьше – это кухня. Перед жилым красовался палисад с яркими цветами и кустами сирени. Перед кухней был загон, огороженный невысоким забором, в котором чинно шастали домашние утки.

Я поднял с земли прутик сирени и стал просовывать между досками забора в щель к уткам. Птицы лениво поглядывали на шевелящийся объект. Дела до семейного разговора мне, конечно же, не было. Рядом, сидя на корточках, пытался камешком разбить каштановый орех мой двоюродный брат Серега. Мы были погружены в свои мысли, мысли ни о чём. Куда-то уходить смысла не было, и мы просто ожидали той поры, когда нас позовут на обеденный сон.

Именно в тот момент, когда подошедшая утка стала щипать клювом мой прутик, меня в ногу стал толкать локтем брат и шепотом звать:

– Сань, смотри.

– Отстань.

Утка рьяно хватала прут, а я каждый раз выдергивал его и вновь помахивал перед глазами. Цель была достигнута.

– Да смотри же ты!

– Отвали от меня.

Я был занят уткой. От увлечения даже высунул язык.

– Да на деда смотри! Не на меня. Смотри, какая штуковина-а-а.

Вот это меня заинтересовало уже больше. Я повернул голову, внимательно посмотрел на дедушку, главы нашей семьи Сергея Петровича.

Дед сидел на стуле, кепка на затылке, в зубах зажал уже скрученную папиросу, прищурился правым глазом, пытался добыть огня из зажигалки. Из бензиновой зажигалки! Железяка блестела наполированной сталью у дедушки в руках, он ловко проворачивал колесо, чиркая о кремний. Сноп искр – и в его руках вспыхнул ровный огонек пламени. Дед неторопливо поднес зажигалку к сигарете, сделал первую неторопливую затяжку и резким рывком с щелчком захлопнул крышку зажигалки.

– Ого. Вот это да. Откуда она у него? – на выдохе протянул я.

В основном дед пользовался спичками, а тут такая штукенция.

Необъяснимо, как Серега материализовался рядом с ним так быстро и, заглядывая в карман рубахи деда, канючил:

– Деда, а покажи, пожалуйста.

Дед свернул из пальцев кукиш и сунул брату под нос.

– Во, видал?

– Ну хотя бы из твоих рук. Ну пожа-а-алуйста.

Тут и я нарисовался рядом в надежде получше рассмотреть блестящую прелесть.

Дед неторопливо сунул руку в нагрудный карман, достал зажигалку. Мы машинально потянулись к ней, но подержать её нам так и не удалось. Дедушка своей рукой оградил нас, повертел зажигалкой перед носами и бесповоротно отрезал:

– Дуйте отсюда!

– А откуда она у тебя? А еще есть? А ветер подует, она затухнет? А сколько она может гореть? А в воде горит? А в темноте прямо светло становится? – бомбардировали его вопросами.

– Спать идите!

Мы с братом медленно поплелись в дом, переглядываясь между собой и оглядываясь в сторону дедушки. Покой был абсолютно утрачен. Эта вещь нас манила как сороку на все блестящее, мы просто не могли думать ни о чём другом.

– Ты видел, как он ловко с ней? – прервал молчание Сергей. – Р-р-аз! И огонь. Два! И нет.

– Помнишь, кино смотрели пару дней назад? Там почти такая же была.

– Я у батькиного товарища видал такую, но она у него не загоралась, а только чиркала. Поломанная, наверное.

– Туда бензин специальный заливается. Если искры были, а огня нет, значит, заправить надо, – деловито пояснил я.

– Даже посмотреть в руках не дал, – надулся брат.

Мы зашли на веранду, скинули свои сандалии и пошли в глубь дома. Несмотря на сухой зной улицы, дома было прохладно. Молча прошли к кроватям, Сергей лег на дедушкину и перекатился к стенке. Я – на кровать бабушки.

Подсунув руки под голову, стал разглядывать на стене грациозных оленей, вышитых на ковре. Спать мне не хотелось, но и идти под невыносимую жарищу на двор тоже не было особого желания. Начал вспоминать, что происходило на речном пляже два дня назад. Я ярко вспомнил, как мы с сельскими мальчишками соревновались, кто больше наделает брызг, как кидались пучком речной тины, как, нырнув под воду, щипали за лодыжки девчонок. Одним словом – весело, и надо обязательно спланировать еще поход на реку. А еще подбить брата, обладающего редкой способностью канючить, этим он способен уговорить кого угодно и на что угодно, чтобы наверняка отпустили.

Я отвлекся от воспоминаний из-за шума, мои родные шли в дом на обеденный отдых. Повернулся к стене и пальцем начал водить по контурам вышитых на ковре оленей на берегу реки. Думать ни о чём не хотелось, начало клонить в сон.

Открылась дверь, с веранды все зашли в дом. Мама, папа и дядя прошли в соседнюю комнату. Дедушка с бабушкой легли на свои кровати рядом с нами. Старшая сестра Оля, видимо, решила воспользоваться обеденным перерывом, чтобы по своему отдохнуть от работ по хозяйству, побежала к соседским подружкам.

Темы закончились еще во дворе, и теперь все улеглись и тихонько погружались в сон. С улицы доносилось множество звуков: пение птиц, шелест деревьев на ветру, лай собаки – все это только убаюкивало. Члены семьи довольно быстро заснули после нелегкой работы и плотного обеда.

Я всё время удивлялся, как это бабушка без будильника так рано встает. Просыпается, тихонечко собирается и идет заниматься таким неинтересным трудом. Накорми одних, напои других, грядку полей да прополи, подои и отгони корову на луг, завтрак, обед и ужин на всех приготовь, всех обстирай. А еще находит время вышиванием заниматься. Да каким! Сквозь мягкий сон посмотрел одним глазом на ковер, на грациозную пару оленей – рукотворное произведение моей бабушки…

– Сань. Сань, ты спишь? – послышался тихий голос брата из противоположного угла комнаты.

– Саня. Санек. Да проснись!.. – наседал Серега.

Я не хотел ему отвечать, потому что готов был наконец заснуть. Сейчас брат отвяжется, не первый раз.

– Ты чего, спишь?! Гляди! – уже почти в полный голос звал меня Сергей.

Видимо, случилось что-то очень важное. Иначе, он не рискнул бы кричать и будить деда, чтобы не получить лихой нагоняй.

Я поднял руку вверх, дал понять брату, что слышу его, но вставать не хочу. Но остался лежать на боку лицом к стене.

– Смотри-и-и… – не унимался брат.

Его настойчивость всё же заставила меня повернуться и приподнять голову. Голова брата торчала над изголовьем кровати, глаза были широко раскрыты и светились, будто две звезды на небе. Он и не думал спать. Увидев мое лицо, он резко поднял руку и показал мне… зажигалку!

Сон будто ветром сдуло. Какое-то мгновение мы просто смотрели друг на друга. У каждого из нас в голове вспыхивали неисчислимые идеи, что можно сделать с этим сокровищем, проносились кадры из того фильма с мужиком, который лихо прикуривал сигарету. А как обзавидуются сельские мальчишки на речке, как будет светить яркий огонь поздним вечером на улице, как загорится куча сухих ветвей в саду только от одного чиркаша зажигалкой… Фантазий было просто немерено!

Как по команде мы начали украдкой выползать из кроватей, чтобы никого не разбудить. Подкрались к входной двери и застыли: убедились, что не спим только мы. Я легонько толкнул дверь, тихонько скрипнули петли. Замерли. Тишина. Толкаю дверь дальше, и вот в дверном проеме образовалась достаточная щель, чтобы мы могли юркнуть на веранду.

Через мгновение мы уже стояли у входной двери веранды. Серега небрежно запихнул ноги в обувь, заламывая застежки. Руки заняты, он крепко держит зажигалку.

Кое-как натянувши обувь, я распахнул вторую дверь во двор. Нас обдало горячим воздухом полуденного зноя, и тут же мы наткнулись на Ольгу. Она стояла на пороге и, видимо, хотела зайти в дом. Мы остолбенели от неожиданности.

– Куда это вы летите?

Мы вышли из временного ступора от того, что можем попасться. Сережа резко сунул руку в карман и замер.

– А мы выспались уже! Пойдем в сад играть, скучно дома, – выпалил я. – С нами пойдешь?

– Вот еще, жарища какая. А все спят еще?

– Да, часок точно проспят.

– Ладно, идите уже и дайте мне пройти.

Я сделал шаг в сторону, и Оля уперлась в брата, от напряжения Серега не мог пошевелиться. Он по-прежнему держал руку в кармане.

– Ты чего это? У тебя всё хорошо?

Я подумал, что еще мгновение, и Серегу разорвет на части. Казалось, он даже не дышал. Ольга стала пристально разглядывать его. Сейчас начнет допытываться, тогда нам точно конец.

– Да пошли же, наконец! – сказал я и потянул его за руку которая была в кармане.

Еле сдернул брата с места, но лицо его побагровело, и он никак не мог оторвать взгляда от сестры.

– С тобой точно всё нормально?

– Да в туалет хочет! – ответил я за брата.

– Ага, смотри не обделайся.

С трудом выпихнул его на улицу и тут же захлопнул дверь. После хлопка Серега очнулся, краснота спала. Он тут же расслабился, сделал глубокий выдох и оперся левой рукой о колено, хотя правую по-прежнему не вынимал из кармана.

– Ты чего застыл! – прошипел я, боясь, что Оля может быть еще за дверью – Ты нас чуть не рассекретил!

– А зачем ты её с нами позвал?! – уже полностью пришел в себя брат.