Удивлённая её приветливостью Лиана поведала, что их распустили в связи с внезапной проверкой по санитарно-эпидемиологическим нормам, и она воспользовалась случаем, чтобы купить мужу рубашку к именинам.
– Товары что здесь, что в магазине, одного качества, но тут можно получше разглядеть, поторговаться, – говорила она. – Ещё не помешает мне лишний раз бывать в толпе, пообщаться с незнакомыми людьми. На работе не с кем, целыми днями сижу и слежу за приборами.
– На днях я была в торговом центре, и там шла то ли ликвидация, то ли акция, но куртки и брюки отпускали в два раза дешевле. Материал был добротным, а скидки делают и в любом магазине, просто мы не привыкли торговаться.
– Хорошее качество ткани не даёт гарантии, что изделие тоже стоящее. Себе в убыток никто не работает. Нам не понять, как у них всё организовано.
– Это и ни к чему, остаётся определиться, кому где удобно. Я по привычке сюда приехала, а не надо было. Некоторые так наседают, что не оторвёшься, а там продавщицы только и делают, что любезничают с тобой.
– Кариб тоже любит ходить по супермаркетам, и меня тащит за собой. Рассмотрит дорогую вещь, но купит реже, чем через раз.
Мамалиева успела придумать причину своего нахождения здесь. Вдвоём они вначале выбрали белую сорочку с синими ромбиками и блестящими кнопками для застежки, затем и бархатный халат к начавшимся холодам. Одна была довольна изменением отношения к себе, другая – не разочарована провалом своей затеи, и вместе с ней села в маршрутное такси.
Долгожданная встреча
– Хорошо выглядишь, – сказал потолстевший, облысевший, на взгляд Гадаева, ещё ставший ниже ростом Алексей Павлович и бросился в крепкие объятия. – В глубине души мы солдатами и остаёмся, и нам присуще следовать определённому режиму.
В прихожей стоял приятный запах еды, но отвыкший ото всего домашнего мужчина не разобрал, что именно его ожидает. Спустя мгновение отделил аромат жареного мяса от консервированных солёностей.
– Лучше без этого, – ответил он. – В трезвом уме тоже можем быть слепы, и мундир не всегда оберегает.
– Не все учатся на чужих ошибках. Но хуже, когда сажают невинных людей. Передача была, и случаи носили не единичный характер.
– По дороге слышал, что нередко раздувают по заказу и понять непросто, кто за чем стоит.
– Подкармливали нас всякими шокирующими историями и в те времена. Но жизнь настолько переменилась, что легко найдётся, что с чем сравнить. Показывали, что есть места за границей, куда одни отправляются в тюрьмы добровольно. Видимо, кормят, как положено, и условия содержания сносны.
– Чудиков везде хватает, или одни без крайних мер не могут избавиться от лишних килограммов. Со мной ехал детина один с большим животом, как только понял, откуда я, так у него тоже загорелось. Что, что, пузатые там большая редкость.
Показалась Ирина, поприветствовала его и вновь скрылась за дверью кухни.
– Действительно, следить за собой дома невозможно. Дочь наготовит, и не удержишься от соблазна ужина. Проходи. – Терликов показал ему на тапочки.
– Устаёшь, наверное, – сказал Гадаев и вначале повесил куртку. – Ты всю смену проводил на ногах, чем-то занимался, в то время как другие станочники имели возможность сидя ждать завершение операции.
– Я не на своём месте, и это немного давит. Люди разные, перестроиться большинству даётся сложно. Надоело уже, скорее бы на пенсию.
– Тебе ещё нескоро, и лицом не постарел. Не твои были слова, что до семидесяти нельзя бросать работу, примеры приводил?..
– Плохо кончится, если с утра до вечера лежать дома, а я каким был неусидчивым, таким и остался. Как-то возникло желание побегать на поляне, но с трудом сделал около ста шагов мелкими. Уже стар для этого, но ходить подолгу ещё могу.