– Точку ставить рано, и ею послужит мой уход. Закрытие одного вопроса недостаточно, иначе будут последствия.

Мамалиева была склонна согласиться с ним во всём, что бы ни говорил. Не имевшая близких подруг женщина строила определённые планы, была уверена, что он никуда не уедет и ещё успеет подчеркнуть, что, благодаря ему стала самой собой. Она отвлеклась, не вникнув в суть его мыслей, и ответила:

– Всё может быть, в житейских вопросах ты хорошо разбираешься.

– Ты и вправду так думаешь? – Гадаева удивила переменчивость её настроения.

– Неважно. Не пора ли открыться? Ты обещал!..

– Могу, но, боюсь, что разочаруешься во мне. Внешняя оболочка бывает обманчива. В общем, я тот, с кем тебе не следовало знаться. Я по определению опасный человек, даже справка есть.

– Заинтриговать надумал? Если за тобой тянется нечто такое, я бы почувствовала.

– Тебе виднее, но на севере я срок мотал. Некоторые вещи только кажутся, что происходят где-то там, или на экране. Из-за меня погибла любимая девушка, по сравнению с чем отбывание наказания ничто.

– Правда! – воскликнула она, удивлённо открыла глаза и прикрыла рот рукой, а другую вопрошающе раскрыла.

В ответ Гадаев оттопырил пальцы обеих рук и подержал их недолго в таком положении.

Первое, что пришло на ум Мамалиевой, он был наказан несправедливо, что таких добропорядочных людей ещё поискать. Она была убеждена, что женщина может и в преступнике увидеть хорошего человека, и даже сделать его таким. Уточнять подробности его изоляции не спешила, ей хотелось произнести шедшие от сердца слова: «Для меня ты дороже всех, с большим удовольствием погуляла бы с тобой по городу, если чего, буду готова и перед мужем держать ответ».

– Ничего страшного, – сказала она, – то есть сожалею, но вся жизнь впереди. Найдёшь свою дорогу, обязательно ровную. Я уверена в этом.

– Пока что кочка на кочке. Боюсь, что меня ещё долго будет преследовать оторванность, если не произойдёт какая-нибудь судьбоносная перемена.

– Время идёт, а я жду подробностей.

– Рассказывать долго, иначе сделаешь однобокий вывод. Давай на неделе встретимся ещё раз, поболтаем, попить чего возьмём.

Предложение она встретила с улыбкой на губах. Перспективу провести немного времени с приятным молодым человеком нашла наградой за свои старания, более желанного расставания и представить себе было трудно.

– Можно. А где?

– Тебе должно быть виднее. Замужняя женщина имеет ряд ограничений. Точнее, из них и состоит часть её жизни.

– А мужчины по большей части слабо подготовлены для современной жизни, и мы оказываемся перед дилеммой.

Он не уточнял, что этим она хотела сказать, и в шутливом тоне спросил:

– Случайно у самой нет намерений круто переменить свою жизнь? Далеко бы не ушёл!..

– Мне и так хорошо, – довольно ответила она, коснулась его руки и ушла.

Ближайший вещевой рынок находился неподалеку от общежития. Мамалиева часто бывала там и была знакома с некоторыми продавщицами. С намерением купить Гадаеву в подарок что-нибудь вдали от любопытных глаз, она поехала на другой рынок. Многолюдно здесь не было, местами пространство между торговыми рядами просматривалось насквозь. Продавцы проявляли красноречие по отношению к прохожим, особенно, если замедлить шаг. Внимание её привлекло разве что выделявшаяся среди подобных сине-красная фланелевая рубашка с наружными карманами. Но муж давно не надевал, как вышедший из моды предмет одежды. Ещё спросила саму себя, не скромно ли для такого молодца? Возникла идея позвать его с собой, только не была уверена, что сможет справиться со своим волнением. Дорогу вообразить не смогла и слов не было. С ним она шла, взявшись за руку, как его женщина, но с приятными мыслями становилось не до вещей. Чуть погодя пожалела, что настроила себя на нереальные отношения, что теперь ей не быть прежней. Она оставила позади себя ещё один ряд с одеждой, перешла в очередной, как вдалеке заметила Дагларову и машинально отвернулась. Через мгновение решила, что сама могла быть замечена ею и продолжила движение в прежнем направлении.