Я сжал руку в кулак и почувствовал, как ладонь горит огнём. Взглянув на неё, я увидел, что причудливые изгибы того, что я принял сперва за татуировку, сложились в отчётливый узор. Это было изображение Ключа. И он горел голубым светом.

– Я знаю, как их освободить, – я повернулся к матери. – У меня есть Ключ.

Пространство взорвалось светом, и последнее, что я услышал перед тем, как сознание вернулось в физическое тело, был смех Армана:

– Вот это поворот!

Боль возвращала меня в тело волнами: сначала пальцы, впившиеся в шершавую поверхность Башни, потом ледяное прикосновение ветра на щеках, наконец, дикий гул битвы, обрушившийся на сознание, как удар кулаком.

Я открыл глаза.

Мир горел.

Башня из капсул пылала голубым пламенем, и с каждым мгновением её поверхность трескалась, обнажая пульсирующую плоть внутри. В воздухе висели серебристые нити, соединяющие Элис с конструкцией. Она зависла в центре этого хаоса, как паук в разрушенной паутине, её тело то становилось плотным, то почти исчезало.

– О, смотрите, принц очнулся! – Арман стоял ко мне спиной, его плащ был изодран в клочья, а в правой руке он сжимал тот странный меч-резак, лезвие которого теперь светилось ядовито-зелёным.

Перед ним на коленях корчилось существо – не дрон, не гибрид, а что-то среднее: человеческий торс с механическими конечностями и головой, наполовину состоящей из жидкого металла.

– Говори! – Арман ткнул лезвием в шею существа, и оно завизжало. – Кто твой хозяин?

Существо зашипело, его металлическая половина лица потекла, как расплавленный воск:

– Система…

– Уже слышали, – Арман вздохнул и одним движением отсёк голову.

Я попытался пошевелиться, но тело не слушалось, руки будто приросли к поверхности Башни, а в груди пылал странный холодный огонь.

– Арма, – мой голос звучал хрипло. – Что…

Он резко обернулся, и в этот момент я увидел. Его глаза – обычно насмешливые, живые – теперь светились точно так же, как у Элис в моменты подключения к системе. Но не голубым, а золотистым светом, глубоким и древним, как закатное солнце над руинами.

Я застонал, возвращаясь в своё тело. Арман хлопнул меня по щеке:

– Не сейчас, принц. Сначала разберёмся с этим бардаком.

Он встал и указал мечом на Башню:

– Она думает, что ты пришел её уничтожить или покорить. Но у тебя другой план, да?

Я кивнул, с трудом разжимая зубы:

– Освободить.

Арман звонко, по-настоящему весело рассмеялся:

– Вот почему ты всегда был моим любимчиком!

Я почувствовал, как связь с Башней усиливается, Ключ на ладони горел теперь так ярко, что боль стала почти невыносимой. Я сжал кулаки и потянул – не от Башни, а внутрь, чувствуя, как связи между капсулами начинают перестраиваться.

Элис завизжала, её тело вдруг вспыхнуло ослепительным светом.

– Они могут проснуться, – я говорил сквозь зубы, чувствуя, как система сопротивляется. – Но не в этом кошмаре.

Башня взорвалась светом. Не разрушающим – очищающим. Капсулы одна за другой раскрывались, выпуская снопы голубоватых искр. Они поднимались в небо, как светлячки, и исчезали в разломах реальности.

– Куда… – Кай упал на колени, поражённый.

– Туда, где у них есть шанс, – Арман положил руку мне на плечо. – Ты только что переписал все правила, дружок.

Элис упала мне в руки – настоящая, целая, без следов оцифровки. Её пальцы вцепились в мою одежду:

– Дариус…

Я обнял её, чувствуя, как Ключ на ладони медленно гаснет.

Лекс тоже подошёл, его лицо было серьёзным:

– А что теперь с нами?

Я посмотрел на руины, на небо, где ещё мерцали следы улетевших душ, на Элис в своих объятиях.

– Теперь, – сказал я, – мы строим что-то новое.