Паша поудобней устроился за столиком и сконцентрировал все внимание на пике горы, ожидая появления Мерина…

Ждать пришлось недолго. Минут через сорок, на горизонте замаячили знакомые фигуры. Судя по радостной физиономии Мерина, предсказать результат не составляло особого труда. Поставив чубатого на щербатый и обгоревший пень, народ предоставил ему право торжественной речи.

– Наше дело правое и мы победили. Ура, товарищи! – радостно заорал Мерин, нагло заимствуя фразу усатого вождя28 из недавно прочитанной им книжки.

– С таким чубом и интеллектом только «Майн кампф»29 цитировать, – обреченно махнул рукой Флинт. – Короче. Как доверенное лицо этого человека, – Флинт указал пальцем на Мерина. – Как его непосредственный начальник, я, объявляю собственность, доселе принадлежавшую «Володе в шапке», достоянием экипажа «ПТС-200»!

Громогласное «Ура!» сотрясло стекла местной пивной. Флинт, заметив, что Мерин не совсем согласен с предлагаемым вариантом дележа «добычи», угрожающе прошептал, наклонившись к нему:

– Я, надеюсь, вы не забыли милейший, сколько стоит телячья ножка, украденная вами у экипажа и обмененная на водку…?

Мерин только рукой махнул… А вот на «шапку», в пылу веселого застолья, было больно смотреть. Даже уши его всегда внушавшей оптимизм ушанки понуро обвисли.

– Видать не мой это день, – пояснил он Паше. – А Мерин хитрый оказался, зараза. На то стороне объездная дорога на вершину есть, по ней щебенку на бетонный завод возят…

Между тем, над Пашкиным пароходом сгущались бури. Одна настоящая, которую по прогнозу обещали на завтра, другая – изрыгаемая из капитанских уст:

– Где ж вы денег нашли так нажраться, сволочи! Или в этом городе есть места, где моряков поят бесплатно? Так покажите мне их, и я брошу свой дом и жену. С кем мне прикажете теперь выходить в море?

Филиппенко негодующе взглянул на Пашку:

– Ну, от всех ожидал, но от тебя…

Собрав последние силы, словно ему предстояло проходить через КПП30 родной мореходки, Паша членораздельно произнес:

– Готов к несению вахты!

– Вижу, что готов! Тебе еще галстука пионерского не хватает, – восторженно завопил Филиппенко. – Бегом в машину и запускай двигатель!

– Отдать швартовы, уходим! – отдал команду кэп и, повернувшись, понял, что кроме него на палубе никого нет. Воспользовавшись переключением командирского внимания на Пашу, команда втихаря расползлась по шконкам и заснула богатырским сном.

Услышав, что механик запустил двигатель, Филипенко скинул швартовы и, перебросив их на судно, прыгнул на борт. Когда Пашка вылез из машинного отделения, судно уже вовсю «шагало» по каспийским просторам…

Вопреки прогнозу, ураган налетел неожиданно. Буквально за 20—30 минут погода так взбаламутила Каспий, что изменить взятый курс «носом на волну» капитан уже не мог. Иначе бы «ПТС» просто перевернуло.

– Прикройте меня, кто-нибудь! Мне необходимо развернуть судно в сторону берега, – кричал в эфир проходившим мимо судам Филиппенко.

В ответ – тишина. Все спасались в одиночку, уповая лишь на собственные силы и возможности. Правда, какой-то ЖМЗ31 все же откликнулся на призыв о помощи:

– Извините, положение критическое. Помочь ничем не могу…

– Спасибо, за участие, родной! – язвительно засмеялся Филиппенко.

– Да, сходили за хлебом, – мертвецки побледнев, вымолвил Федя. – Шансы хоть есть?

– Шанс один, – подмигнул Филиппенко. – Только вперед! А это значит двое – трое суток по штормовому морю в сторону западного побережья.

Федя длинно выругался по-татарски:

– Дурак! Зарекался же завязать с морями…

– Поздно, батенька. Теперь падайте на свою койку и благодарите судьбу, что не стоите вахту, – приколол Филиппенко.