Проводив шамана взглядом, Диана снова подняла глаза к дверям своего жилища. С порожка на нее смотрела ее мать. Агнес было чуть за тридцать пять, ее лицо уже понемногу теряло свою молодость, но все так же оставалось способным очаровывать мужчин. Она выглядела обеспокоенно и как-то растерянно.

– Что случилось? – спросила Диана, поднявшись.

– Ничего.

Агнес в задумчивости похмурилась, но потом сделалась мягче. Ободряюще потормошила дочь за плечо и отпустила. Когда они прошли в зал, где в бочке одиноко потрескивал огонь, тон матери сменился на обеспокоенный:

– До меня дошли слухи о волках. Это правда?

– Мы видели крупного самца.

Из малой комнатки показалась пятнистая девочка помладше, услышавшая разговор. Неполнородная сестра Дианы от первого брака. И последнего. Агнес ворчала, что в их роду женщинам всегда не везло с мужчинами. После развода она решила воспитывать малолетних дочерей в одиночку. Диана не помнила отца Доры, а Дора – тем более. Им было тогда совсем мало лет.

– Так они и правда уже здесь? – воскликнула девочка.

– Он был одиночкой, – ответила белая. – Мы решили, что поводов для беспокойства пока нет.

– Но на всякий случай, – сказала Агнес, садясь в кресло, – не выходи пока на улицу, Дора.

– Но я собиралась завтра погулять…

– Только в метро. Хорошо?

– Ладно, – заныла Дора.

Спальная комната с обшарпанными стенами. Кому-то эта комната могла показаться страшной, но для Дианы это место было самым уютным из всех, в которых она побывала.

Чтобы осветить комнату, Диана подожгла саморучно сделанный факел. С помощью него подпалила несколько дощечек в металлической бочке в центре комнаты. Туда же пошел и сам факел.

Стекла и рамы окна полностью выбиты, и для того, чтобы обустроить это жилище, окно было некогда заколочено досками так, чтобы в комнату не проникал ветер. На единственной мебели – поломанном широком стеллаже – стояли фарфоровые статуэтки животных, когда-то привезенные из-под купола. Три расписные кошки. Этими украшениями Агнес обзавелась почти сразу после рождения Дианы, и впоследствии они стали для белой любимой изюминкой здешнего интерьера.

На полке под статуэтками – обугленные довоенные книги и забавная плюшевая игрушка в виде белого медвежонка.

Неподалеку от бочки расстелены два матраса – для Дианы и для Доры. Последняя не спешила ложиться спать, а Диана так вымоталась за этот день, что решила не дожидаться сестру. Сняв куртку, она постелила ее под голову и легла на бок, свернув длинный пушистый хвост у ног.

У Дианы была совершенно не женственная фигура: бедра не округлились, а размер груди так и остался первым. Она не была похожа на особу, близкую к брачному возрасту. Наверное, ей просто не хватало нужных гормонов, чтобы правильно развиваться.

***

Пришедшего на закате ирбиса уже ждало его семейство. У него было все, о чем только мог мечтать мужчина: красавица-жена, трое здоровых пятнистых сыновей, теплый ужин и всегда доступная ласка. А еще он никогда не покидал поселение, находясь в числе защитников племени, круглый год оберегавших покой на этих землях. Казалось бы, у него есть все для счастья, но кое-что все равно глодало его и не давало покоя.

– Влас, где ты пропадал?

– Тебе это знать ни к чему, – ответил он женщине. Сел за стол и расстегнул куртку защитного цвета.

Свет домашнего костра играл на его хмуром лице.

– Я же вижу, что тебя что-то постоянно беспокоит, – она поставила перед ним миску с мясной похлебкой. Он тут же накинулся на еду, взяв миску и отпив содержимое.

– Бастард, которого я по случайности сделал когда-то, – наконец ответил он после нескольких глотков. – Если тебе это так интересно.