– Чтобы предпочитать Америку (отвечает), не обязательно там жить, достаточно о ней мечтать.

В 16-м округе, выезжая с Rue des Vignes на Avenue Mozart, я заскочил на автобусный коридор (основной проезд был запружен). Откуда не возьмись, а точнее, из-за фургона, застрявшего в пробке по левую сторону, прямо на меня прыгнула женщина. Я успел тормознуть, но она, испугавшись, шлёпнулась на капот дафа, а затем рухнула на тротуар.

Не успел я перебздеть, как выскочил из машины. Собралась куча распиздяев, которые целый день нарочито таскаются по городу в поисках происшествий. Из магазинов повылезали заспанные рожи зевак. Кто-то схватил за рукав, хоть я и не планировал делать ноги. Я отдёрнул руку. Известно, что в таких случаях мои глаза наливаются кровью и становятся похожи на огоньки, предупреждающие об опасности. Тогда я, в целом, уподобляюсь аварийному шкафу. Я специально сжимаю зубы, чтобы ненароком не оглушить. Сердобольные добровольцы побежали вызывать пожарников и полицию. Когда я полез за документами, Шины в машине уже след простыл. Статус Кво смылся, как говно в толчке, даже бумажки не испачкал.

#07/1

Hier et avant-hier, des milliers de moscovites ont manifesté leur soutien à Boris Eltsine. Les manifestants ont été stoppés à un kilomètre du Krémlin (Figaro, 20 mars 1989) [13]

По её мнению, Клоэ была совершенно зажата, поэтому на подоконнике Эльзиной квартиры, рядом с горшками, в которых, как многие парижане её круга, она выращивала коноплю, стояла круглая банка, наполненная презервативами. Не знаю, что Эльза имела в виду, но эта большая бледная девочка мне лично была в самую тютельку. Она ко мне тоже, кажется, была неравнодушна, но мы оба на этом не фиксировались. Я ничуть не чуял её зажатости, кстати сказать. Она просто не торговала своими прелестями, демонстрируя их каждому встречному. Чтобы чувствовать себя винтовкой, ей не нужно было постоянно стрелять.

Фингер жила на улице, где Годар снял финальную сцену фильма <На последнем дыхании>, Rue Compagne Première. Эльза экзальтированно рассказывала мне про то, кто там жил, когда умер, кому писал письма, с кем спал. В частности, там жила Триоле, в честь которой родители-коммунисты назвали и Эльзу. Триоле была завербована НКВД, но это не мешало ей перебиваться в нищете, в то время как Лиля Брик (её сестра), проживая в советской Москве, пользовалась привилегиями номенклатуры и даже высылала Эльзе с Арагоном продуктовые посылки. На этой улице жил Фужита, Ман Рей, Марсель Дюшан, Кислинг, Кики с Монпарнасса, Эрик Сати и даже Владимир Маяковский. Эльза распространялась тоже и про окружающие дома, таскала меня в один из них, построенный самим Эфèлем. Выразительное здание, свинченное, как детский конструктор, из металлических рельс, включало в себя двор и ещё ряд бараков, задуманных под мастерские художников. Теперь (по словам Эльзы) там проживали, главным образом, молодые динамичные, как их называют, и мотивированные кадры (jeunes cadres dynamiques et motivés). Там она закорешила меня с ниппонкой, которая писала красками, замешанными на её менструальной крови. Я потом бывал у неё ещё несколько раз и видел, как такие краски приготовляются.

У Эльзы была уютная квартира, состоящая из двух комнат, просторной гостиной и спальни. В стене спальни вырубили дверь, соединившую эту квартиру с другой, находившейся в соседнем доме, там жила её дочь.

Только раз я чуть не вошёл с Эльзой в полный контакт, как сострил бы Шина, запунцевался. В её гнезде была пиздатая ванная комната, длинная и узкая. В парижском жилье часто встретишь лишние углы, комнаты бывают неожиданной формы или вдруг попадаются узкие какие-нибудь забавные оконные проруби, иногда с разноцветными стёклами, сложными пистолетами и латунными ручками, с кольцом на проволоке или заковыристым затвором. Окна смыкают комнаты с коридором или кухню с ванной комнатой. А ещё дома в Париже бывают острые, как утюги.