После завтрака сборы были короткими. Да и все уже было готово к отъезду еще с вечера. Глафира почувствовала себя неважно, на скорую руку попрощалась с племянничком и ушла отдыхать в свою комнату, оставив его на попечительство Поля.

До Монреаля ехали молча. Водитель только один раз взглянул на пассажира, задержав свой взгляд на его шее. Этого взгляда было достаточно, чтобы у отбывающего гастролера упало настроение.

Предчувствие ему подсказывало, что все деньги и золотые побрякушки домой не довезет. И он уже начал сожалеть, что нацепил на шею теткино колье.

В Монреале, не доезжая до порта, машина остановилась.

– Все, приехали, вылази из машины! – грубо скомандовал адвокат. – Что сидишь, тебе помочь выйти?

Хилый был готов ко всему, но не ожидал такой преждевременной развязки. Водитель, не церемонясь, сорвал с него бриллиантовое колье.

– Украшение не твое. Хотел обмануть хозяйку?

– Это как понимать? – испуганно пролепетал аферист, выходя из машины. – Откройте багажник, я заберу свой чемодан.

– Обойдешься! – но багажник открыл. Вытащил чемодан и раскрыл его. Сверху полотенце прикрывало сорок пачек сто долларовых канадских купюр. – Забирай полотенце и проваливай! – распорядился Поль.

– Я сейчас вызову полицию, – прохрипел Хильной.

На запоздалую реплику адвокат никак не отреагировал и продолжил гнуть свою линию:

– Я вчера был в порту. Никакого Голубкова на корабле не было. – Потом вытряхнул содержимое чемодана себе в багажник и кинул на асфальт чемодан с полотенцем и одной пачкой денег. – Забирай, чтобы я тебя больше не видел, и уматывай отсюда, быдло, пока тобой не занялась полиция.

Таким образом Поль, попрощавшись с гостем, оставил на его заднице след от своего ботинка.

Скоренько, беспрепятственно поднимаясь по трапу теплохода, Хилый в уме сводил дебит с кредитом. Кое-какие сережки и колечки, включая и два золотых зуба с пачкой денег, да еще банковская карточка на тридцать тысяч – это плюс. А вот без малого четыреста тысяч валюты наличманом – это минус.

Возвращаясь к себе в Кингстон, адвокат размышлял иначе. Приняв решение, что деньги и колье пусть полежат у него в сейфе, пока ничего не сообщать хозяйке до лучших времен. Чтобы эта неприятная история с завещанием окончательно не подорвала ее здоровье. А вот банковскую карточку необходимо сегодня же заблокировать. Жаль, что не успел ему выбить зубы.

Не успел Хильной отдохнуть после утомительного круиза, как в калитку позвонили. Глянув в окно, недовольно пробурчал:

– Вот нелегкая принесла моего отчима. Прискакал наследство делить. А делить то нечего. – И пошел открывать дверь непрошеному гостю.

– Привет, сынуля! – не разуваясь с порога по старчески прокрякал пришедший. – Рассказывай, как съездил, что привез дорогому папочке?

«Папочке не мешало бы по головке погладить тапочкой. Вспомнил папулька про родного сынульку, когда баблом запахло», – прошипел Хилый, а вслух произнес, – повелся я на твою песню, а кругом голяк.

– Не скажи сынок, не скажи. Прибедняешься. А во рту зубы так и сверкают. Может за встречу угостишь батю заморской выпивкой?

Хильной подумал, что обойтись без напарника не получится. А Алевтинку пока рановато втягивать на обналичку банковской карты.

– Дело сначала нужно сделать, попробуем с карточки снять небольшую сумму, потом и обмоем, – предложил Хилый.

Зашли в банк. Хильной сел за столик для посетителей, якобы заполнить бланк, а отчим подошел к терминалу, сунул карточку и начал набирать написанный на бумажке Хилым код. На экране высветилась красная надпись – «Не верно набранный код, повторите попытку». Отчим начал набирать снова. Шли долгожданные секунды. Он посмотрел на напарника и покачал головой. У Хильного от напряжения вспотели ладони.