– Спасибо милая тетушка, премного тебе благодарны! Будем рады видеть тебя в здравии у нас в гостях, – начал из вежливости льстить хозяйке Хилый, думая через два дня свалить отсюда, срубив с престарелой тетки кругленькую сумму налички и кое-какие драгоценности. А вот с завещания ему ничего не светит. Разве что упадет, как снег на голову, Голубкову в подарок. И ждать ее к себе в гости нет никакого резона, а то явится еще с Интерполом. – Расскажи тетя Глаша, как ты очутилась в Канаде?

– Давно это было. Твоя мать была еще маленькой, а мне уже было пятнадцать, когда меня во время войны в конце сорок второго немцы вывезли в Германию. Много нас молодежи забрали для работ на заводе. Заставляли работать по двенадцать часов. Делали для немцев снаряды. Да что там рассказывать. Не досыпали, не доедали. А когда в начале сорок пятого в город вошли наши союзники американцы, тогда я и познакомилась из Жоржем. Он был выходец из Канады и служил в оккупационных войсках. Война закончилась, и в конце мая нас расписали в военном американском представительстве. На родине остался кто живой, я не знала, да и ехать было опасно. Меня могли посчитать изменницей родины. Жоржа вскоре демобилизовали и мы с ним уехали в Канаду к его родителям сюда в Кингстон. Отец передал моему мужу заводик. Так мы и жили, не тужили. Бизнес расширялся, и Жоржу пришлось в помощники взять тогда еще начинавшего юридическую практику Поля. Бог нам детей не дал. А пять лет назад Жоржа не стало. В Советском Союзе уже полным ходом шла перестройка, гласность, и я начала искать родственников на родине. Год назад нашлась сестра, которая мне и поведала свою историю. Больше писем от нее я не получала, и стала искать тебя. Вот видишь, нашла. А сейчас уже мое здоровье пошаливает, да и ноги отказывают. Вот и решила напоследок излить родному человечку душу.

– Прошу прощенья, госпожа, для оформления завещания нужен документ удостоверяющий его личность. Необходимо навести кое-какие справки, – вмешался в разговор адвокат.

– Валерчик, предоставь Полю свой паспорт. Пускай займется процедурой оформления наследства. Да заполнит декларацию на перевозку некоторых ценных вещей и валюты. Я хочу, чтобы ты уже по приезду на родину чувствовал себя обеспеченным человеком. Завтра мы поедем за покупкой тебе автомобиля, и посетим дантиста. Он вставит тебе два зуба.

Аферист начал благодарить хозяйку за столь щедрый царский подарок, не мешкая, вручив адвокату документ в конверте от письма на имя Голубкова.

Поль с документом удалился.

«Пусть проверяет, липа чисто сработана, а вот машину, наличку и драгоценности на Голубкова оформлять не желательно», – подумал Хилый и обратился к хозяйке:

– Милая тетушка, не стоит себя обременять всякими пустяками. Я могу и дома купить автомобиль, были бы финансы, Лучше открыть на часть валюты банковскую карточку, а остальную часть и золотые украшения в подарок моей жене и дочке я и так провезу.

– Рискуешь, дорогой племянничек, ну, как знаешь. Правда во время отплытия теплохода в обратный путь, насколько я осведомлена, наша таможня в порту не сильно придирается к туристам. По этому вопросу лучше проконсультируйся у Поля.

«Ага, жди, старая карга, буду я с ним любезничать. Завтра получу бабки и нужно скоренько ушиваться отсюда. Проконсультировался я еще на теплоходе у авторитетных туристов. Лучше до отплытия денек на теплоходе перекантуюсь, дальше здесь оставаться опасно, адвокатишка что-то под меня уже копает», – корректировал свои планы Хилый.

На следующий день теткин телохранитель вернулся с паспортом родственничка к ней домой только к вечеру. А убегать без паспорта на имя Голубкова и банковской карточки, не вызывая лишних подозрений, Хилый не решился. Пришлось ждать утра следующего дня.