– Открывай тетя! – орал Марек. – Не видишь, что ли?.. Свои! – и совал к её глазам, отделенным от них заиндевевшим стеклом, институтское удостоверение. Наконец, она узнала их и открыла дверь. Друзья ввалились в тамбур. Стеклянные двери на глазах зарастали льдом.

– Ну что уставилась, родная? – спросил, грубый с мороза, Марек. – Не видишь, люди чуть не замерзли на хрен?! Там на градуснике столбика не видно, минусов не хватило!

– О господи боже! – женщина вдруг начала крестится. – О господи, светопреставление, какое! О господи, боже ты мой!

– Не проснулась, что ли? – поинтересовался Марек, проходя мимо нее и открывая внутреннюю дверь стеклянного тамбура. Стуча замерзшими, до деревянного состояния, подошвами, они вошли в вестибюль. Поднялись на третий этаж, к Илье в комнату, не раздеваясь, уселись за стол.

– Батареи-суки, чуть теплые, – говорил Марек, прижимая к чугунным гармошкам замерзшие руки. – Слушай! – вдруг встрепенулся он. – У тебя ж спирт есть. Давай разведём? Согреться надо, зубы аж стучат! И пожрать, что-нибудь надо… хаванины, какой-нибудь! Есть?

– Пожрать? – удивился Илья, его быстро растущим потребностям. – Может тебе ещё и женщину привести?

– Ха! – Не стал возражать Марек. – Можно и женщину… Требование одно, чтоб была горячая, как батарея! Не как эта батарея! Давай спирт скорей, а то ва-аще замёрзну, на хрен!

Илья открыл заветный сейф и извлек оттуда пятилитровую бутыль, почти доверху заполненную спиртом. Также достал мерный цилиндр, а Мареку вручил стеклянную воронку:

– Держи, я буду наливать.

Жидкость, весело журча, полилась в цилиндр.

– Больше, больше лей! – приговаривал Марек, контролируя процесс. – Этим, и кошку не согреешь!

Наконец, спирт был разведён. Илья достал из тумбочки заветные сухари, налил дистиллированной воды для запивания.

– Как древние греки! – с восторгом сообщил Марек. – Ну, за что пьём, друг Илюха?

– Тост сейчас у нас один: чтоб чертовщина эта поскорей закончилась!

– Да! За это стоит! Ну, давай! – Марек, первым ахнул свой стакан. Передернулся, захрустел сухарём.

Илья вертел стакан в руках – всё никак не мог решиться:

– Тёплый… собака!

– Ничего, ничего, – подбадривал его Марек, – зато сразу согреешься!

Наконец Илья выпил. Скривился от гадкого вкуса свежеразведенного спирта и сразу же припал к стакану с водой.

– Первый надо без воды, – поучал Марек, – чтоб до костей продрало!

Некоторое время, они молча жевали сухари.

– Я тебе вот что скажу... – начал Марек, но тут в дверь постучали – Кого там ещё, черти несут?!.. Собрались, называется, друзья в кои веки, чайку попить.

Илья, открыл дверь и обалдел. На пороге стояла Анюта, собственной персоной. В ватной фуфайке поверх белого халата. В правой руке она держала маленький, электрический фонарик. Илья с удивлением сообразил, что за всеми перипетиями последнего часа, он совсем забыл о своей несчастной любви. Анюта смерила его настороженным взглядом (Илья все еще был в застегнутом на все пуговицы пуховике, только шапку и перчатки снял), затем спросила:

– Можно войти?

– О! – заорал за спиной Ильи, Марек. – А вот и женщина! Я не разочарован. Какими судьбами к нам, Анна Ивановна? Садитесь к столу. Откушайте, чем бог послал, – он потряс мешком с сухарями. – Отпейте также…

– Надо же! – удивилась Анюта – И этот здесь. Сладкая парочка! Что бы ни случилось, они будут сидеть и пить!.. Алкаши!

– Да, действительно, что же мы сидим? – сказал Марек – Теперь, в присутствии дамы, мы будем пить только стоя!

– Трепло! – с выражением сказала она.

– Ой-ой! Фу-ты – ну-ты! – сделал вид, что обиделся, Марек. – А чего пришла-то к трепачам и алкашам?