– Он принадлежал твоему деду, – изумлённо сказала мама. – Дед подарил его твоему папе, когда тот был ещё мальчиком. Чтобы вместе что-нибудь чинить или мастерить. Надо же, папа его сохранил, после всего.

– Конечно, сохранил. Ведь дедушка был героем!

Мама не ответила и довольно резко поставила ящик на место.

– Так, шурупы, которые ты ищешь. Помочь тебе поискать? – Она положила руку мне на плечо.

Я удивлённо кивнул.

Мы стали рыться в выдвижных ящиках. То и дело мама с задумчивым видом замирала с каким-нибудь инструментом в руках, будто надеялась, что кто-нибудь расскажет ей, для чего он нужен.

– Знаешь… – вдруг начала она. – Я не могу построить дом на дереве. Понятия не имею, как это делается. Но, может, вместе мы разберёмся. – Она утёрла простуженный нос рукой. – Я буду рада тебе помочь. А если не найдём эти шурупы, попросим у кого-нибудь совета. Кстати, может, нам стоит тут прибрать?

Она указала на вещи, которые мы снесли сюда в прошлом году. Сломанная кофеварка. Протёршиеся подушки для садовых кресел. Стул с провисшим сиденьем. Ржавая сушилка для белья и ещё всякая всячина.

– Раньше это всегда делал папа, тут было его святилище. Но теперь. Теперь сарай наш. Завтра позвоню в мусороуборочную службу, чтобы забрали весь негабаритный мусор. Всё, что нам больше не нужно, составим вон в тот угол. Помоги перенести стул.

Мы прибирались почти час, до тех пор, пока в одной половине сарая не выросла гора сломанных и старых вещей, а на другой половине не воцарился порядок. Все папины этикетки мы оставили на местах. У мамы на лице чернели грязные разводы. Она выпрямилась и упёрла руки в бока.

– Ну что ж! Снова чистота и порядок.

Она посмотрела на меня. Глаза её блестели, на губах играла довольная улыбка.

Вот только шурупы с лебединой головкой мы так и не нашли.

– Пелле! Да погоди же!

Эва, задыхаясь, бежала за мной по дороге в школу.

– Почему не зашёл за мной? Я тебя ждала!

Я пожал плечами.

– Прости. Думал, опаздываю.

Я искоса взглянул на неё, на её красные щеки и хмурые брови.

– Опаздываешь? Что за чушь, ты никогда не опаздываешь! Ладно, как выходные?

– Нормально. В субботу сыграл матч, ещё Финн заходил, а так ничего особенного. А, да, мы прибрали в папином сарае. А ты что делала?

– Мы с Карлом ходили в новую бургерную. Классное место! – Эва заулыбалась. – Суперстильное. На стенах большие экраны, можно весь вечер сидеть и смотреть кино, если хочешь. И у них есть вайфай, и чиллаут-зона, и…

– Не люблю бургеры, – соврал я. Лучше бы Эва оставила восторги о вечере с Тычком при себе.

– Чего? Что ты несёшь? Ты обожаешь гамбургеры!

– Раньше. Теперь нет. Я… э-э-э… думаю стать вегетарианцем. Или веганом.

Она остановилась.

– Ты? Ты же обожаешь мясо!

Я пожал плечами и, не дожидаясь её, зашагал дальше.

Целый день Эва то и дело бросала мне вопросительные взгляды. Всю большую перемену она просидела с Тычком и его дружбанами, хихикая над его шутками. Видно, у Тычка знатное чувство юмора. Никогда не замечал, что он любитель пошутить.

Финн дружески толкнул меня локтем.

– Ну что, погамаем после уроков?

Я покачал головой.

– Не, мне надо в строительный магазин с мамой.

– Шурупы с лебединой головкой, говорите?

Мужчина за прилавком страдальчески поморщился, будто ему самому в бок ввинтили шуруп. Почесав голову, он задумчиво повернулся к стене позади него. Вдоль неё стояли сотни выдвижных ящиков с гвоздями, болтами, гайками и шурупами.

Мама взглянула на часы. Мы, сразу как освободились, встретились у сквера и заторопились сюда. До закрытия оставалось пять минут. В нашей деревне не так много магазинов, но вот строительный есть. Я оказался здесь впервые и теперь удивлённо разглядывал выставленные товары.