У продавца были лохматые каштановые волосы. Он то и дело взъерошивал их и чесал макушку, будто подхватил pediculus humanus capitis.

– Шурупы с лебединой головкой, – пробормотал он и принялся один за другим выдвигать ящики и, качая головой, задвигать обратно. Через несколько минут он обернулся к нам.

– Вы уверены? Честно говоря, про такие я слышу впервые.

– Может быть, вы могли бы проверить в компьютере? – Мама указала на стоящий на прилавке ноутбук. Она расстегнула свою тёплую парку и сдула волосы с лица. Для парки день выдался слишком тёплым.

Продавец настучал что-то на клавиатуре и помотал головой.

– Нет. Таких не существует, как я и думал. Может быть, вы неправильно расслышали?

Я ковырял носком кроссовка пол. Именно так сказано в записке: шурупы с лебединой головкой.

– Может быть. – Мама со вздохом повернулась ко мне. – А что, если взять… э-э-э… другие шурупы?

– Для чего они вам? – поинтересовался продавец.

Я заметил, что глаза у него оливково-зелёные. А на подбородке шрам.

– Для д-д-дома на д-д-дереве, – выдавил я из себя. – Нужно п-п-постелить крышу. И п-п-повесить верёвочную лестницу. И для в-в-сего этого н-н-нужны шурупы с лебединой головкой.

Он задумчиво кивнул.

– А эти шурупы… Ты ими раньше пользовался?

– М-мой папа, к-к-кажется, пользовался. – Щеки у меня, наверное, уже стали красными, как мамины сапоги.

Мама положила руку мне на плечо.

– Они. Они с моим мужем строили домик на дереве. Чтобы его достроить, нужны такие шурупы. Муж сказал, надо использовать именно их.

– Может, он сам зайдёт? – предложил продавец, сконфуженно пожимая плечами. – Иначе я не смогу вам помочь.

– Это затруднительно, – ответила мама, застёгивая молнию на парке. – Он умер в прошлом году.

– Вот оно что! – Теперь краской залился продавец. – Прошу прощения.

Так странно! Когда говоришь кому-то, что твой отец умер, тебе отвечают: «Прошу прощения».

– Тут ничего не поделаешь, вы же не виноваты, что он умер, – сказал я, заметив, что мама сжала губы.

– Э… нет, – удивлённо отозвался продавец. – Но знаешь, что я мог бы сделать? Я мог бы как-нибудь зайти к вам, посмотреть, что нужно, чтобы достроить домик. Например. – Он снова почесал голову. – Завтра после работы.

– Не знаю… – нерешительно протянула мама. – Не хотелось бы вас утруждать.

– Мне несложно. И ты сможешь его достроить. – Он подмигнул мне.

Мама с сомнением посмотрела на меня. Я пожал плечами. По мне, так было бы очень даже удобно, если бы кто-нибудь взглянул на домик и посоветовал, что делать дальше.

– Ну хорошо. – Мама взяла с прилавка листок и ручку и записала наш адрес.

Мне предстояло принять важное решение. Первым делом достроить дом на дереве и только потом приняться за записку № 5 или развернуть её прямо сейчас? Я сидел с обувной коробкой на коленях и разглядывал содержимое. Папа написал: открывать по одной записке в неделю. То есть, чтобы прочесть следующую, необязательно полностью выполнить все задания? Часть меня хотела поскорее развернуть оставшиеся записки, узнать всё. Другая часть советовала потянуть время: ведь чем больше я прочту, тем скорее коробка опустошится. И мне больше никогда не получить от папы нежданного послания.

– Пелле! – позвала мама снизу. – Пришли Эва с Карлом. Я скажу, чтобы поднимались к тебе, хорошо?

Эва с Тычком?! Что они здесь делают? Я поставил коробку на кровать, подбежал к зеркалу и пригладил свои лохмы. Облизнув пальцы, стер остатки шоколада в уголке рта. На полу валялись нестираные трусы – я быстро сунул их под подушку. По деревянной лестнице барабанной дробью стучали лёгкие шаги Эвы и тяжёлые – Тычка.