За этими мыслями я и не заметила, как прошла вдоль парка за провожатой ,оказалась за оградой, где рядом с миниатюрной «Тойотой» стоял крепенький старичок в старомодном костюме и белоснежными зачесанными волосами. И если лицо Алевтины Павловны было округлым, покрытым мелконькими морщинами, то у мужчины – длинное и широкое с несколькими горизонтальными глубокими заломами. Что-то общее у него было с дедком из мультфильма «Вверх», разве что любимая Элли продолжала находится рядом.

– Ну что, голуба моя, не замерзла? Еще и барышне замерзнуть не дала? – старичок прямо посмотрел на меня и протянул шершавую ладонь, с белыми бороздками накрепко въевшейся меловой пыли.

– Меня Рита зовут, спасибо что подвозите. Можно до метро, а там я уж до станции доеду. – промямлила я под нос, стесняясь поднять глаза на рассматривающего меня старика.

– Вот еще глупости. Нам все равно в одну сторону. Если Аля попросила за человека, значит он неплохой. – заключил мой новоявленный водитель, целуя руку дорогой жены.

Был поздний вечер пятницы, время, когда ошалелые любители загородной жизни, стремящиеся вывезти урожай со своих дач где-то под Мытищами, уже проехали.Те же, кто отправляется на фазенды в неимоверную рань субботы, еще и не подумали двинутся в сторону автомобиля. На дороге было тихо и желто от склонившихся над трассой старых фонарей. В центре их уже заменили на столбы, разливающие вокруг себя мертвенное белый свет, проникающий сквозь любую щелочку и складочку одежды, а на трассе, ведущей к Королеву, этого сделать не успели. Я добиралась до нового своего жилища на машине только два раза. Первый, когда в пене и в мыле, зажатая между стопкой книг и Ланеным спортивным тренажером сидела в небольшой газели. Я занималась перевозкой нашего имущества, моя соседка пыталась хоть как-то получить диплом в это время. Благо, у нас обеих получилось. Второй раз ездила на такси до аэропорта проводить маму, приехавшую на несколько дней в Москву из Белграда. Страшно дорого нам обошлась та поездка, зато будет, что вспомнить. И вот сейчас – третий раз. Удивительно, но я чувствовала себя снова маленькой. Обо мне заботились абсолютно безвозмездно и искренни, как принцессу везли на своеобразной карете, а по обе стороны от меня плыли желтоваты полусферы магических огней, склонивших голову передо мной. В салоне играла неспешная мелодия, напоминающая «Лунный свет», а в сердце, неожиданно для меня самой, поселилась надежда на то, что мир все же лучше, чем кажется.

Но, про дружелюбный мир я погорячилась. Я все еще делила жилое пространство с Ланой, страдающей патологической страстью к шоппингу, порой очень импульсивному. Отчего попасть в квартиру с каждым прожитым Ланой днем становилось все сложнее. Вечером я едва протиснула мимо двух коробок с «солью Мертвого моря», поставленных друг на друга прямо около входной дверью. А утром на меня свалился шампунь, не подходящий своими габаритами для крошечной полочки над зеркалом. Полочка, к слову, последовала за ним мне на руки. Лучше бы они соседушке в голову угодили, тогда бы хоть искра между контактами в ее голове пробежала бы. Хотя, не уверена, что в вакууме возможно горение. У Ланы был один плюс, примиряющий с состоянием квартиры, доставшейся нам благодаря умению соседки вести переговоры. Она исправно платила свою часть аренды и снабжала меня продуктами. В отличие от меня, взращенной на мысли об образовании интеллигентности и успешности человека при постоянном честном труде и самосовершенствовании с помощью знаний. Лана придерживалась противоположной аксиомы – если много работать, то жить дальше вовсе не захочется, поэтому лучше изворачиваться так, чтобы и рыбку съесть и в пруд не лезть. Моя соседка находила множество способов вертеться в этой жизни. И одним из них была работа на продовольственном складе, откуда она частенько подтаскивала лежалые продукты, которыми мы и питались. И это, к слову, помогло мне свести с концами после переезда из общежития. Удивительно, если немного пофантазировать, то из гречки, моркови и молока можно приготовить больше трех блюд.