То есть мы видим яркий пример моногенеза языка, того, что законы его развития справедливы для всех народов. И нет тут никакого заимствования.

Что же касается самого блюда, то глупо было бы думать, что какой-то народ мира не догадался бы варить мясо и добавлять в бульон кусочки теста. Просто кочевникам удобнее было есть его руками, что и закрепилось в названии.

Но, стоп! Вот мы и оказались в плену компоративистской этимологии, которая не объясняет главного: как родилось слово. Ведь получается, что создавая блюдо из варёного мяса и теста, человек уже знал числительные и имел названия своих органов! Но ведь это – чепуха! Ясно, что люди умели есть и научились готовить пищу раньше, чем обрели связную речь с обширной лексикой.

Потому вернёмся к первобытному звучанию и посмотрим на него глазами пещерного человека: ПЕСОПОЛОНАКО. Состоит из «слов» -слогов: ПЕСО-ПОЛО-НАКО.

ПЕСО. Нет, речи об испанской монете здесь не идёт, но… есть итальянское блюдо – пицца, по-русски – пища, по-гречески – пита…. Вспомните у Даля – «бишбармак». Значит, могло быть и ПИСО. Вот и вырисовывается «пища».

ПОЛО, как мы знаем – наполнение, заполненность.

НАКО – это и есть нака, нечто вкусное из детской лексики. Произошло от НА-КО, возьми-ко!

Получается: пища-заполненность-вкус = ПИСПОЛНАК.

Но со временем люди забыли праязык, как таковой, ушли от его семантик и наградили привычное звучание новым значением, связанным якобы с привычкой есть руками. Однако древнейшее слово сохранилось во множестве языков, в этом секрет его распространённости, как и самого блюда.

Точно так же смешно думать, что какой-то народ первым придумал жарить мясо насаженное на железных или деревянных прутьях. Такое происходило во всех пещерах мира! Сама древняя семантика подсказывает, что ПАР-ЖАР-ВАР – всё это слова из одной кухни.

Да, место, где происходило приготовление и поедание пищи, ещё в древнейшие времена, называлось, как и сейчас – кухня (кушня).

Макс Фасмер в своём словаре утверждает, что слово «кухня» появилось в русском языке, начиная с 1717 г., до этого времени – поварня. А пришло оно в Россию как бы через польский kuchnia и чешский kuchyně, а те ещё раньше заимствовали это слово из древнего восточно-немецкого kuchī̆na, немцы же произвели это слово от латинского соquīnа или народнолатинского сосinа. Забавная история.

А, правда, кто же у кого заимствовал? Ведь и сегодня «кухня» в немецком – Küche, а в английском – kitchen. Определённое созвучие слышится.

Давайте разбираться. КУХНЯ. КУХ-НЯ.

Мы уже знаем, что звуки со временем изменялись. Но они сохранялись в иных формах того же слова. Что делают русские люди на кухне? Правильно – кушают. Кухня – это и есть «кушня», просто Ш перешла в Х. А откуда слово «кушать»? Верно: это изменённое «кусать». А «кусать» – первобытное понятие, также сложенное, как утверждает археолингвистика, из двух составляющих КУ – сжимание и САТО – садить. Это образ действия челюстей, зубов. Так древние люди передавали процесс жевания, еды. Где разделали животное, там и сели его есть, там и кухня.

Причём, ни в каких иных языках, кроме русского, нет слова «кушать». Так чья кухня? И, какие там блюда подаются…?

Читаем у А. С. Пушкина в его «Путешествии в Арзрум»: «Запивали мы азиатский шашлык английским пивом».

Слово «шашлык», по мнению словарей, тоже тюркское. Заимствованное. Однако в современных тюркских языках оно встречается крайне редко. Чаще вы услышите слово «кебаб» или «шиш-кебаб». В Армении это блюдо называется хоровац. В Юго-Восточной Азии шашлычки называют сатэй. А вот славянские языки все имеют «шашлык», считается, что из… русского. Это слово из России попало и в западноевропейские языки: нем. schaschlik, фр. chaschlik, англ. shashlik и др.