Давайте сразу отбросим всю чепуху по поводу ингредиентов борща, будто бы свёклу, картошку, капусту и прочее славяне, русские «заимствовали» у других народов. По каждому слову можно произвести этимологический анализ и выяснить, что слова эти ведут свою родословную из древнейшего языка людей. А язык этот возник в донациональную эпоху. Как и похлёбка из растений.

Кстати, мой дед по маме Степан Абросимов не представлял себе борща без грибов. Кто-то туда добавляет и иные растения. Это уж кому как культурно-кулинарная традиция семьи предписывает.

Надо отметить, что само слово БОРЩ – позднее приобретение человечества, хотя существует оно во всех славянских языках, в той или иной огласовке.

Давайте переведём современное звучание на глухой и полногласный язык первобытных людей.

ПОЛО (Е) СТО (Е). ПОЛО (Е) -СТ (О) Е. Мы допускаем возможность О и Е просто потому, что эти гласные звуки мало значили для древнего человека, они существовали больше для дыхания, чем для смысла. Гораздо позднее Е приобрело семантику протяжённости, а О – объёмности.

Интересный факт на эту тему рассказала певица Варвара Визбор о своей бабушке, поэтессе Аде Якушевой. По-русски бабушка писала с АшиПками, хотя была очень грамотным человеком, но… по-белорусски. Для неё написание «кАрова» было в порядке вещей. А по-сербски – крава, а по-польски – крова. В этом как раз и есть отголосок «пренебрежения» гласными звуками создателя языка.

Но вернёмся к нашему борщу. Сочетание СТ – это всегда нечто незыблемое, стоящее, стелющее, это основа слова СТЕПЬ. (В скобках заметим, что даже Фасмер признал: английское и немецкое STEPPE, а также украинское СТЕП заимствовано из русского языка). Это – раСТения, СТебель. Это – СТИ, которые в дописьменную эпоху превратились в ЩИ. Щи, как всем известно, – суп из растений, из стеблей. Степь «расстилается» по всем языкам, подчёркивая не только общую среду обитания древних людей, но и моногенез их речи.

Итак, совершив археолингвистические преобразования, мы из БОРЩ получили: ПОЛО (Е) -ЩИ. То есть, общеизвестные «щи», но с каким-то ещё ПОЛО (Е).

Вообще, понятие ПОЛО мы видим во всех словах семантики пустоты, готовой к заполнению: полка, поле, полати, полость, даже – полис. Возможно, это та похлёбка, которую варили не просто из растений, а именно из запаса растений, запаса овощей. В то время как щи – из свежих.

Но в этом же ПОЛЕ присутствует и семантика множественности. В русском языке префикс «поли-» мало употребим: полиметалл, полифония, полиглот и т. п. Однако в праязыке это значение существовало и дошло до наших дней. Мы все его прекрасно понимаем и «комплектуем» с привычными нам словами. Получаем поли-стеблевый, «поли-растениевый» суп. Фирменный красный цвет наш нынешний борщ получил от помидоров и свёклы, но это ровным счётом ничего не значило. Понимание цвета к людям пришло ещё позднее. К слову, один грек мне сказал как-то: «Я знаю ваш русский суп, он красный, за это вас «красными» зовут». Вот такой полит-кулинарный компот получился.

Таким образом, мы видим древнюю семантику слова БОРЩ. Она элементарна: соединение многих овощей, «много растений». Интересно, что в литовском этот суп звучит как борщчай. Такой вот общий чай, где заварены разные растения. И родился он в пещере, где не было ни украинцев, ни русских, ни белорусов, ни даже американцев. А были просто люди.

Интересно, что Макс Фасмер в своём Этимологическом словаре русского языка пытается убедить нас, что слово БОРЩ, «похлебка из красной свеклы», появилось в результате переноса названия похлебки, которую раньше варили из борщевника, на новое блюдо. Это очень яркий и, можно сказать, героический эпизод Второй мировой войны.