Чувство необъяснимой эйфории накрыло Рауля, а кожа покрылась мурашками, сообщая телу странные ощущения. Словно змея, он пытался избавиться от старой кожи, чего-то отжившего и мешающего родиться нечто новому, более могущественному и пока не подвластному его пониманию.

– Что со мной происходит? – с тревогой прошептал он. – Неужели я схожу с ума?

В памяти всплыл недавний разговор с графом и его теория об обособленности и о чем-то, что пока оставалось загадкой для Рауля.

– Нужно срочно поговорить с графом, – подытожил он. Затем, проверив состояние «мистера суровость» и убедившись, что тот мирно спит, Рауль вернулся в свою комнату и так же погрузился в глубокий сон.

Проснулся он поздним утром от настойчивого стука в дверь. Несмотря на долгий сон, чувствовал он себя отвратительно: тело было разбито, а лицо заплыло, как после бурной ночи. Превозмогая остатки сна, он спустился вниз и открыл дверь. На пороге стоял доктор, до отвращения свежий и бодрый.

– Как наш больной? – живо спросил он.

– Если честно, я только встал, но ночью никаких жалоб не было.

Не произнеся ни слова, доктор быстро поднялся наверх. Его поведение пробудило в Рауле чувство вины за свою безответственность и за то, что он оставил «мистера суровость» без присмотра на всю ночь.

Проследовав за доктором в комнату своего старшего товарища, Рауль застал его в полусидячем положении, что вызвало у доктора резкое недовольство и попытку вернуть того обратно.

– Голубчик, я ни в коей мере не сомневаюсь в ваших физических способностях, но сейчас давайте не будем мне перечить, – пытаясь уложить его обратно, бубнил старичок.

– Хватит ребячиться, – произнес Рауль твердым командным тоном.

«Мистер суровость» бросил на него удивленный взгляд, но тут же сдался призывам доктора.

Осмотрев пациента, доктор удивленно поморщился.

– Хмм, буду откровенен, месье, вы меня удивили, еще не приходилось сталкиваться с такими быстрыми темпами восстановления.

– Значит, все идет хорошо? – осторожно поинтересовался «мистер суровость».

– Гораздо лучше, чем я мог ожидать. В ближайшие дни в моем присутствии необходимости не будет. Я навещу вас через несколько дней, чтобы окончательно засвидетельствовать факт выздоровления.

– Доктор, не будете ли вы так любезны оказать мне еще одну услугу? – учтиво поинтересовался Рауль.

– Я полностью в вашем распоряжении, молодой человек.

– Мне необходимо встретиться с графом, не могли бы вы посидеть с нашим больным на время моего отсутствия, чтобы он не выкинул каких-нибудь глупостей?

– С огромным удовольствием, но боюсь, месье не станет ко мне прислушиваться.

Рауль бросил на «мистера суровость» грозный взгляд.

– О, не беспокойтесь, он не доставит вам головной боли. Не так ли?

«Мистер суровость» неохотно кивнул.

– Ну вот и чудно, я постараюсь не задерживаться.

«Со мной определенно что-то происходит», – размышлял Рауль по дороге. – Мои реакции и ощущения изменились, это глупо отрицать. Но откуда взялась эта жажда независимости? С каких пор я стал считать, что мой старый ворчун меня ограничивает? А если это и так, то почему раньше я этого не замечал? Конечно, может быть, это все моя мнительность, но даже «мой старичок» подметил, что со мной что-то не то, я совершенно четко прочитал это в его взгляде, когда попросил не перечить доктору.

Рауль подошел к губернаторской резиденции.

– Я к господину графу, – произнес он на проходной, и его любезно пропустили, даже не спросив о цели визита. «Как же приятно иметь свободный доступ», – весело подумал он.

Зайдя в здание, он сразу направился на второй этаж, даже не взглянув на кабинет губернатора. Удивительно, но Рауля совершенно не интересовало, вернулся губернатор или нет – отныне единственным представителем власти, с которым он хотел иметь дело, был граф де'Шоркани. Он подошел к кабинету графа и громко постучал.