Воцарилась гробовая тишина. На лицах присутствующих промелькнуло нечто среднее между сочувствием и ужасом. Самый старший из них, судя по всему, являющийся капитаном, покачал головой и тихо произнёс: «Олаф тебя живьём сожрёт».

– Отходим! – выкрикнул он громко и направился к штурвалу.

Остальные моментально разбрелись по кораблю, причём настолько стремительно, словно старались покинуть больного проказой, дабы случайно не заразиться. Трой горько усмехнулся. Глупо было ожидать от них иного, жизнь этих людей строилась на слепом служении авторитету Олафа – кровожадного и беспощадного. Тем печальнее представлялось его нынешнее положение, ибо единственные люди, способные помочь отстоять право на независимость, остались лежать в пещере. Бежать бессмысленно – найдут раньше, чем успеешь покинуть архипелаг, а умирать в роли зайца, трусливо пытающегося спасти свою шкуру, было точно ни в его духе. Если суждено сойти со сцены, то он непременно сделает это красиво и эффектно, дабы Олаф и остальные запомнили его на всю жизнь.

Была глубокая ночь, когда шхуна подошла к небольшому острову. Издали он казался абсолютно непригодным для жизни скоплением скал и камней, однако если бы взор имел возможность проникать сквозь камни и скалы, то ему открылся бы чудесный оазис, расположенный внутри этого каменного кольца, скрывающего его от посторонних глаз и одновременно служащего прекрасной защитой от непрошенных гостей.

Подойти к берегу имелась возможность только в одном месте, и то без знания фарватера эта затея превращалась в подлинное самоубийство, о чём свидетельствовало «корабельное кладбище», как прозвали его местные обитатели, ибо вся прибрежная акватория изобиловала торчащими из воды остовами и мачтами многочисленных кораблей. Помимо этого, проход в бухту был испещрен острыми скалами и отмелями, посему даже при знании фарватера требовалось довольно много времени и навигационных навыков, дабы успешно преодолеть указанные ловушки. С другой стороны, это являлось первоклассной защитой от непрошенных гостей, что делало обитателей острова практически неуязвимыми перед любой внешней угрозой.

Благополучно минуя перечисленные препятствия и войдя в бухту, шхуна бросила якорь и спустила шлюпку. Трой в компании нескольких человек направился к берегу. Любой, кто оказался бы впервые на каменистом берегу этого острова, счёл бы данное место непригодным для жизни, развернулся и покинул его, но если бы только он заставил себя немного пройтись вдоль скалистого утеса, то его взору открылся бы широкий проем в горной породе, скрытый с моря остроконечными скалами. Этот проем после нескольких метров туннельной пещеры выходил в красочную долину, где и располагалось никому не известное пиратское пристанище.

Миновав эту своеобразную границу между внутренним и внешним миром, Трой и его спутники оказались в пространстве диких джунглей заполненном сочной зеленью и сотнями ароматов. Их встретила широкая тропинка, которая вела прямо к пиратскому поселку. Дорога прошла без приключений и после 10 минут по хорошо утоптанной тропе и сполна насладившись стрекотней насекомых и щебетанием птиц, они вышли из густых зарослей на большую поляну, в центре которой находилось поселение – поселение «братства». Высокий деревянный частокол и башня над входными воротами свидетельствовали о том, что обитатели этого места не только умело используют ландшафт, но и сами стремятся себя обезопасить.

Уже издалека было видно, что внутри поселения кипит жизнь. Раздавались пьяные выкрики, перемежающиеся с грубыми ругательствами, за которыми следовали выстрелы. Едва Трой и его спутники подошли ближе, ворота распахнулись. Их глазам предстала атмосфера безудержного веселья, неконтролируемого по своему характеру и обширного по своим масштабам. Сотни полупьяных людей разного возраста и национальностей пребывали в состоянии праздничного безумия, беспрерывно выпивая и паля в воздух.