Когда последняя жертва с предсмертным стоном упала на землю, Люк стал пристально вглядываться во тьму, стараясь уловить малейшие признаки погони. Однако ни малейшего движения, или шороха не нарушало царившее вокруг спокойствие.

«Видимо, остальные до сих пор прочесывают дом», – пронеслось у него в голове.

Выждав еще несколько мгновений и окончательно убедившись в отсутствии других преследователей, он с облегчением убрал шпагу и, вытерев кинжал о рукав, направился вниз, надеясь догнать Эсмеральду до того, как она покинет бухту. Внезапно раздался выстрел, и он почувствовал жгучую боль под правой лопаткой. Люк неторопливо обернулся. Из темноты вышел Адамс, облаченный в черный плащ. В одной руке лейтенант держал пистолет, в другой – шпагу. Подойдя к Люку на расстояние двух шагов, он выбил шпагой кинжал из его руки и приставил острие клинка к груди. Несколько секунд Адамс просто молча смотрел на него.

– Какой же ты идиот! Ты мог иметь то, о чем другие даже мечтать не смеют, – произнес он с нескрываемой злобой.

От веселого и самоуверенного лейтенанта Адамса не осталось и следа, сейчас он напоминал беднягу, поставившего состояние на лошадь, которая пришла второй.

– Я очень надеюсь, что ты выживешь, ибо намерен упечь тебя за решетку и каждый день показывать себе, к чему приводят глупость и наплевательское отношение к своей судьбе.

Люк язвительно улыбнулся и, насколько позволяла рана, изобразил реверанс.

– Всегда к вашим услугам.

– Ты находишь это смешным, лягушачий отброс? – не скрывая раздражения, прошипел Адамс и приблизился к Люку настолько близко, насколько позволяла шпага, сохранявшая дистанцию между ними. Люк, стараясь ослабить давление клинка, маленькими шажочками начал пятиться назад, пока не оказался на краю.

– Ну что ж, давай посмеемся вместе, – вымолвил лейтенант, злобно сузив глаза и подло оскалившись. – Как только я закончу с тобой, спущусь вниз и сполна отыграюсь на той стерве, которую ты так трепетно защищал.

Лицо Люка мгновенно стало угрюмым, а в его глазах вспыхнул тот адский огонек, пронизывающий жгучим холодом, который приводил в трепет Эсмеральду.

– Что уже не так смешно?

– Увидимся в следующей жизни, лейтенант, – сухо произнес Люк и резко ринулся на встречу. Шпага, упирающаяся в грудь, глубоко вошла в тело, но этого расстояния было достаточно, чтобы Люк, превозмогая боль, вцепился в мистера Адамса и, оттолкнувшись от края, вместе с ним устремился в распростертые объятия Посейдона.

Едва Эсмеральда оставила Люка, она, насколько позволял её ночной наряд, устремилась вниз по тропе. Достигнув небольшого клочка песчаного берега, который с каждой минутой уменьшался под натиском наступающего прилива, она услышала наверху выстрел. Её сердце сжалось от тревоги и плохих предчувствий. Она была готова впервые пойти против воли Люка и вернуться туда, где оставила его, однако в этот момент из темноты появился мужской силуэт, облачённый в тёмное одеяние. От неожиданности и испуга она чуть не потеряла сознание и только голос незнакомца успокоил её и привёл в чувство.

– Мадмуазель Эсмеральда? А где капитан?

Она бросилась ему навстречу.

– Франсуа, слава Богу, прошу помоги ему! Он… он… они…

Её слова стали невнятными и истеричными, из-за охватившего её приступа.

Франсуа аккуратно, но крепко взял её за плечи и как следует встряхнул.

– Идите к лодке и ждите нашего возвращения, что бы ни случилось, не выходите пока мы не вернёмся.

Он выхватил пистолет, извлёк шпагу и устремился вверх по тропе.

Эсмеральда не находила себе места и колебалась между необходимостью выполнить наставления Франсуа, или отправиться следом за ним. Тем временем установилась видимость затишья, и девушка слегка успокоилась, решив обождать пару минут, а затем подняться наверх и будь что будет. Но едва эта мысль укоренилась в её голове, как она услышала приглушённый крик и звук упавшего тела примерно в десяти метрах от неё. С дрожью в ногах и замиранием сердца она направилась к месту падения. Водная пена жадно облизывала ей лодыжки и неспешно откатывала обратно. Океан стремительно наступал. Оставалось не более двадцати минут, до того, как вся узкая полоска пляжа скроется под волнами прибоя. Подойдя к месту падения, она издала вздох облегчения. Красный мундир ещё за несколько метров снял все возможные опасения – это был английский солдат. Пока, как истинная католичка, она внутренне корила себя за подобное кощунство, ибо жизнь священна и смерть ужасна в любом проявлении, не важно, коснулась она близкого, или незнакомого, англичанина, или француза, наверху вновь раздался выстрел.