Его попутчик был заметно моложе, но определить точный возраст было крайне затруднительно. Он мог быть как беззаботным двадцатилетним юношей, так и зрелым тридцатилетним мужчиной. В нём удивительным образом сочетались две эти крайности, что отражалось и на внешности. Он источал яркую юношескую энергию, на что способны только молодые люди, еще не вкусившие обыденности и жизнь которых изобилует яркими впечатлениями, но вместе с тем ощущалась сильная харизма, подчиняющая с первого взгляда его каре-зеленых глаз, в которых таилось нечто загадочно-мистическое и безумно притягательное, не позволяющее противиться воле их хозяина. В дополнение к этому он был высок, крепок, с темно-русыми, слегка вьющимися волосами, и правильными чертами лица, выдававшего в нем представителя благородной династии. Для окончания портрета стоит отметить, что он легко нравился женщинам и они охотно искали его общества.

 В отличие от первого мужчины, он был элегантно одет, в соответствии с последними тенденциями, но не так броско, как многие представители дворянской молодежи. Вопреки устоявшимся представлениям, он не разделял основных интересов своих сверстников, предпочитающих проводить жизнь в праздных развлечениях и хвастаться количеством побед на любовном фронте. Его душа жаждала чего-то более интригующего и захватывающего, чем эта поверхностная суета, навязанная ему в силу знатного происхождения. Он мечтал о подвигах, приключениях и славе, но не столько для себя, сколько для горячо любимой Франции.

С таким грандиозным багажом надежд и мечтаний, не юный, но еще и незрелый романтик, по имени Рауль, едва окончив военно-морскую академию, настоял на командировании в «новый свет». Как только ему стало известно о дате отхода «Везучего», он использовал все свои связи, чтобы стать пассажиром на его борту. Рауль всегда чувствовал себя чужим в Париже и других крупных городах старушки Европы. Жизнь в центре цивилизации душила и угнетала его, он пытался убежать от всего, что его окружало: фальшивые друзья, неискренние женщины, повсеместное лицемерие и отсутствие настоящей живой жизни. Но в первую очередь он бежал от себя и всего, что связывало его с прошлым. Без малейших сожалений он заложил свое родовое имущество, полученное в наследство, и с легкой душой отправился навстречу неизведанному в поисках нового себя и новой, как ему казалось, заманчивой жизни в «новом свете».

Лишь его верный и надежный слуга, являющийся единственным близким человеком, служил напоминанием о прошлой жизни и составил компанию в зарождающемся витке жизни новой. Он являл собой своеобразный переходный мостик между двумя берегами его личности – той, которой он был, и той, которой ему еще предстояло стать.

Родители Рауля погибли от чумы, когда он был совсем маленьким, поэтому он не помнил их. Других родственников у него не было. С тех пор «мистер суровость», как привык называть его Рауль из-за нежелания последнего хоть изредка улыбаться, стал для него опекуном, а впоследствии наставником и только формально слугой.

«Мистер суровость» пытался окружить Рауля необходимыми знаниями и умениями, коими, по его мнению, должен обладать настоящий мужчина. Поэтому, когда Рауль озвучил решение покинуть Францию и отправиться искать себя в «новый свет», «мистер суровость» одобрил эту идею и полностью его поддержал, поскольку и сам всегда недолюбливал высший свет и все, что с ним ассоциировалось.

Стоит ли говорить, что данный поступок не нашел одобрения в высших кругах, считающих, что человек с родословной, коей обладал Рауль, обязан остаться при дворе и наслаждаться плодами молодости, а не уподобляться представителям низшего сословия и скитаться на другом конце света. Однако в силу своей обособленности, Рауль всегда был мало подвержен мнению окружающих и принимал решения, невзирая на возможную реакцию людей со стороны. По этой причине у него почти не было друзей, если не считать нескольких человек, с кем он вынужденно поддерживал отношения, дабы не прослыть затворником и изгоем. Но даже с ними он всегда сохранял дистанцию, не позволяя переходить очерченную грань своего внутреннего мира. Ввиду своей странности, рожденной от огромной жажды познания всего необъяснимого и таинственного, Рауль не мог найти понимания у окружающих, зацикленных на бытовых примитивных удовольствиях и повседневной рутине. И дабы избежать печальной перспективы провести свою жизнь в одиночестве, которое, к слову, его абсолютно не страшило, он никому не открывался и надеялся когда-нибудь встретить человека, который сумеет подобрать ключ ко всем запертым дверям его загадочной души.