– Ты Алку обидел? – спросил звукарь у ведущего.

Пересвет только пожал плечами.

– А чего она на тебя сычом смотрит?

– Да что с ними сегодня такое? То в метро, то на работе…

– Чудак, ты просто излучаешь псевдоинтеллегентность и флюиды. Какая женщина сможет устоять?

– Псевдо? – обиженно свёл брови Пересвет.

– Шутка, – парень примирительно вскинул руки и усмехнулся. – Иди, на сцену пора, детишек развлекать.

Пересвет выхватил у звукаря микрофон и выбежал к чучелу, у которого уже толпились дети. Родители встали полукругом, чтобы быть подальше от огня. Ведущий начал читать детям былину об острове Буяне:

– Сказывали, град стоит…

Внимание детей, как и взрослых, быстро рассеялось. Люди стали болтать о своём, а ребятня подшучивать друг над другом. Тогда Пересвет сменил тактику и перешёл к загадкам по русским сказкам. Родители его уже совсем не слушали. Им было гораздо интересней копаться в телефонах и фоткать чучело.

Загадки с призами в виде ароматных блинов и шоколадных конфет оказались для детей куда привлекательнее старых сказок. Ведущий огласил уже большую часть из них и сильно расстроился – правильных ответов было крайне мало. Ему захотелось воскликнуть: «Люди, оглядитесь вокруг! Посмотрите, в каком мире мы живём! Главная опасность не за углом, а здесь, прямо в наших сердцах. Разве для этого я горбачусь ночами над сценариями? Для этого вкалываю, как папа Карло? А как мне «нравится» в детях это закостеневшее незнание своей истории. Они и сказок-то не читают. Картинки показываю, персонажей не узнают…»

Одна робкая девочка в жёлтой курточке прервала его мысленную тираду. Она робко ответила:

– Это Кот Баюн.

И только Пересвету подумалось: «вот же, остались ещё знающие дети», как рыжий мальчишка пихнул её локтем в бок и сердито спросил:

– Ты чё, самая умная?

Девчушка сразу глазки отвела, раскраснелась, чуть ли не плачет. За что? Непонятно. Она же девочка! Как он может её оскорблять? Ну и дети пошли…А другой мальчик, чуть постарше них, закричал:

– Дебил, она тебе ничего не сделала!

– Сам такой! – ответил мальчишка и показал обидчику язык. Хорошо не фак.

Пересвет с горечью опустил голову, выключая микрофон:

– Ай, ну вас! Я умываю руки.

Пока дети ругались, он махнул звукорежиссёру, и тот включил весёлую танцевальную музыку. Когда все успокоились, Пересвет отдал бразды правления театральной студии, а сам ушёл в фойе ДК.

Наконец мероприятие подошло к концу. Двое мужчин облили чучело горючей смесью и подожгли с помощью факела. Дети сразу подбежали к родителям. Сверкали вспышки камер телефонов, слышался весёлый смех ребят. Пересвет стоял у сцены рядом с румяной девушкой, что играла Весну, и хмуро наблюдал за действом. Каждый раз одно и то же.

Вскоре догорел последний пучок соломы. Посреди двора остался только «скелет» бабы Масленицы. Над землёй высился чёрный крест, а с его обугленных перекладин капал на мёрзлую почву дёготь сухой травы. «Только бы жечь, а про суть праздника и не знают», – подумал отнюдь не весёлый Пересвет, глядя на радостные лица гостей.

Зиму проводили, Весну встретили. Работники ДК стали разбирать остатки праздника. Несколько женщин принесли из дома стопки жирных блинов, кто-то купил три пачки молока вместо сметаны. Весь оставшийся день коллектив питался только основным кушаньем Прощёного воскресенья.

Угрюмый вид Пересвета озадачил Аллу Петровну. Она несколько раз спрашивала, что стряслось, но ответа так и не дождалась. Другие тоже вдруг начали интересоваться, почему это вечно собранный молодой человек упал духом, хотя директор после мероприятия подходил к нему, с улыбкой хлопал по спине и ещё больше нахваливал.