Забыть или умереть Мария Рутницкая

Детективы часто бывают с приставкой «психологические». Это когда автор глубоко анализирует поступки своих героев, их мотивы и нестандартные решения. Конечно, и в этой книге такое присутствует. Но поскольку это произведение относится к серии «Сказкотерапия для взрослых», то есть тут и кое-что другое.

Человеческая психика – вещь абсолютно удивительная и главное – заточенная на выживание. Поэтому, когда люди сталкиваются с чем-то, что может этому угрожать, наш мозг иногда нажимает кнопку «Блокировка памяти», и страшное событие просто выпадает из жизни человека, как будто его и не было.

Мешает ли такая «капсула»? Скорее да, чем нет. Стоит ли ее вскрывать любым путем, добираясь до травмирующих воспоминаний? Далеко не всегда. Но бывает так, что она перерабатывается сама, иногда даже не поднимаясь на уровень осознания – и это самый лучший вариант.

Так вот, эта пятая, можно сказать, юбилейная книга, может дать вашему бессознательному такую возможность, если в этом есть необходимость. Причем неважно, помните ли вы неприятное событие или благополучно его забыли. Что нужно делать, чтобы исцеляющий процесс пошел? Ничего особенного. Просто с интересом и удовольствием прочитайте эту книгу, разгадывая загадки, которые подбрасывает сюжет. И по мере того, как вы будете переходить от страницы к странице, ваше мудрое бессознательное возьмет на вооружение все, что ему необходимо в данный момент.

Готовы? Тогда предлагаю начать…

Дрожащими руками она попыталась стащить с головы мерзкий мешок, который на нее нацепил похитивший ее урод. Когда эта противная тряпка свалилась на пол, стало ощутимо легче дышать, и мысли пришли в относительный порядок. Вот какого черта она опять в это полезла? А все ее вечная тяга к справедливости и ответственное отношение к работе. Ведь не она изначально была его целью.

Но вспомнив испуганные глаза своей подопечной и ее тихий шепот: «Ведь ты же меня не бросишь?» – поняла, что не жалеет ни о чем. Вот не жалеет, и все. И пусть этот придурок теперь что хочет, то и делает. При мысли о тех проблемах, которые обеспечил он себе, похитив не ту, губы расплылись в злорадной ухмылке. Так тебе и надо, сволочь! Стольким жизнь перепортил.

Хотелось верить, что девочку быстро найдут, и ей не придется мучиться больше, чем уже это произошло. И что ее собственные поиски тоже уже идут. Иначе… Об ином исходе даже не хотелось думать. Обойдя по периметру свою темницу и поняв, что нет никакой, даже самой маленькой лазейки, через которую можно покинуть это негостеприимное место, девушка откинулась спиной на холодную каменную стену и приготовилась терпеливо ждать.

Глаза привыкли к темноте, и пленница попыталась рассмотреть хоть что-то вокруг себя. Какая-то грязно-серая каменная кладка со следами обвалившейся штукатурки. Маленькое зарешеченное окно под самым потолком, из которого и сочился тот слабый свет, позволявший хоть что-то видеть – луна сегодня была яркой. Через это отверстие поступал и воздух – душистый, напоенный запахом моря, несмотря на все портившую затхлую вонь этого каменного мешка. Почему-то накатило чувство какого-то узнавания, хотя откуда оно могло взяться, девушка решительно не понимала.

Настороженный слух уловил тяжелые шаги. Похоже, похититель решил нанести своей жертве визит. Во время похищения его лицо было скрыто глубоким капюшоном. Интересно, а сейчас он по-прежнему будет его скрывать? Господи, о чем она только думает? Ее, может, сейчас убивать будут, а она свое любопытство тешит.

Тяжелая дверь заскрипела, неохотно приоткрываясь. Высокая мужская фигура показалась на пороге четким силуэтом. Вспыхнул экран телефона, на мгновение осветив лицо похитителя. И…

Девушка начала захлебываться криком. Картинки прошлого мощным потоком заливали сознание, заставляя кричать, потому что только так можно сейчас было справиться с тем, что с ней творилось, и не сойти с ума.

– Румянцева, к Ирине Александровне в кабинет. Быстро! – запыхавшаяся девчонка, явно ученица начальной школы, выдохнула эти слова, буквально раздувшись от важности.

Еще бы – выполнять поручения самой директрисы этого элитного учебного заведения – это вам не с подружками в классики во дворе прыгать. Иван Сергеевич, преподаватель математики, с урока которого и вызвали Лизу, недовольства или удивления не выказал, а просто кивком отпустил ученицу к руководству. Девушка, под удивленный шепот одноклассников, поднялась с места и последовала в знакомый всем учащимся кабинет.

Пока она шла по широким светлым коридорам, оформленным с изяществом и вкусом, являющимися визитными карточками Пансиона Шереметьевых, в голове мелькали различные идеи по поводу причины вызова. «Хм, вроде с учебой все в порядке. Про тот набег на столовую, когда они с Инкой и Зинкой утащили парочку заварных булочек с кремом, чтобы утешить рыдающую от неразделенной любви Ольгу, явно никто узнать не мог. Да и времени уже слишком много прошло. Может…», – а вот на этой догадке девушка похолодела, – «Может, кто-то донес, что она ходила на свидание с Андреем и вернулась уже после отбоя? Блин, если это так, то это реально подстава, – нарушений дисциплины госпожа Шереметьева в своем заведении не терпела от слова совсем – это правило Лиза твердо запомнила с первого дня пребывания тут. – Н-да, придется девчонкам теперь мне булочки тайком носить. Недели две, как минимум». Тяжело вздыхая, ученица Румянцева уже не так резво спешила в директорский кабинет.

Но, сколько ни оттягивай, а коридор далеко не бесконечен. Вот и приметная дверь с солидной золотой табличкой «Приемная директора». Открыв массивную створку, Лиза проскользнула внутрь и вопросительно взглянула на секретаршу Сонечку.

– Подожди минутку, у Ирины Александровны посетитель, – Соня указала на роскошный черный кожаный диван, расположенный у противоположной стены в компании с шикарной развесистой пальмой.

Вызванная на ковер жертва тяжело вздохнула и опустилась на мягкое сиденье. В голову невольно полезли воспоминания о том, как десять лет назад одиннадцатилетней девчонкой она впервые переступила порог этой приемной. Тогда она показалась ей такой огромной! И секретарем тогда была еще не приветливая Сонечка, а суровая Марфа Иосифовна, которой нерадивые ученики боялись едва ли не больше, чем директора. Девочке тогда казалось, что она попала в какой-то нереальный мир, ничем не напоминающий ее обычную школу, где она училась до этого.

В чем-то она, конечно, оказалась права. Пансион Шереметьевых уж никак нельзя было назвать обычным учебным заведением – здесь учились дети тех, кого принято называть элитой общества. И требования к ним здесь были весьма жесткие. Это не была школа для скучающих мажоров, которых потом папочка или мамочка пристроят на тепленькое местечко. Нет. Здесь учили тех, кто должен потом будет сам управлять бизнес-корпорациями, вести переговоры на международном уровне или, на худой конец, курировать солидные благотворительные проекты. Последние, правда, были уделом, в основном, женской части выпускников, которые выходили замуж как раз за тех самых, которые управляли и вели. И, надо отметить, невесты, закончившие это учебное заведение, были нарасхват.

Поэтому и набор предметов здесь сильно отличался от среднестатистических школ, и заканчивалась учеба не в восемнадцать, а в двадцать два года. Таким образом, выходили отсюда не с аттестатом, а с дипломом о высшем образовании. И, конечно, попасть сюда на обучение было огромной удачей.

Но тогда, в свой первый визит сюда, Лиза ни о чем таком не думала. Она понимала, что любимую мамочку она теперь будет видеть только по выходным или в каникулы. Поэтому глаза были на мокром месте, а в сердце царапалась обида на отца, который привез ее сюда и собирается здесь оставить.

Конечно, потом Лиза привыкла, поняла, какой шанс свалился ей в руки, у нее появились друзья, а теперь есть еще и Андрей. При мысли о высоком красавце-блондине, который на уроках сидит через одну парту позади нее, сердце начинало стучать быстрее, а щеки окрашивались румянцем.

– Румянцева, заходи, – выдернул ее из раздумий голос Сони.

Подскочив с дивана, девушка прошла в святая святых этого учебного заведения. Ирина Александровна Шереметьева – красивая ухоженная женщина лет сорока – отличалась аристократизмом и утонченностью, полностью соответствуя громкой фамилии, которую она носила. Хотя Шереметьевой она была по мужу, но и ее девичья фамилия – Люберецкая – тоже была явно не простой. Федор Александрович Люберецкий, старший брат Ирины и по совместительству профессор психологии в Санкт-Петербургском государственном университете, вел в пансионе сестры несколько предметов для старшеклассников и очень любил рассказывать про славную историю их рода.

Лиза испытывала к госпоже Шереметьевой огромное уважение, как, впрочем, и большинство учеников. И вот сейчас, стоя перед столом в просторном кабинете, обставленном мебелью темного дерева, которая своей строгой элегантностью подчеркивала изысканный вкус хозяйки, девушка с волнением ждала оглашения причины вызова. Пользуясь тем, что директор перебирает какие-то бумаги, ученица Румянцева тайком рассматривала ее сегодняшний наряд, чтобы потом в подробностях описать подругам. Надо ли говорить, что ничего общего с привычным прикидом обычного директора стандартного учебного заведения он не имел? Ирина Александровна была для своих учениц не только руководителем, но и законодательницей мод, когда дело касалось официального стиля.