– Чего ты? – выкрикнул Анкарат. – Иди сюда! Это же древний народ, они…

Закончить он не успел – двери амбара взвизгнули и распахнулись.

Металлический лязг, доспехи цвета песка и крови, запылённые, но всё равно яркие.

Стражники – их было четверо – направились прямо к ним. Гриз сперва не заметил, потом обернулся, метнулся в сторону пьяным зигзагом, но всё же оказался рядом. Вцепился в амулет и снова принялся пересчитывать элементы.

– Хотя бы их ты выучил. Килч будет доволен, – пошутил Анкарат невпопад.

– Что?..

Не стал отвечать. Всё вдруг сделалось лёгким, ясным. Сквозь слитное движение Стражников, сквозь стены амбара, сквозь силуэты чёрных портовых громад и сквозь море Анкарат увидел, может, и то, что видела колдунья. Далёкое пламя. Мелькнуло и скрылось. «Пусть так», – сказала она. Что это значит? Поймают, убьют?

Стражники остановились, старший из них – волосы прошиты сединой, скошенный хмурый лоб, ядовитый взгляд – спросил:

– Ну? Ты кто такой? – и ухмыльнулся.

Анкарат разозлился. А ты кто такой, как смеешь?

Стиснул амулет в кулаке – и рванул со шнурка, бросил Гризу. Пусть видят!

Подземное солнце полыхнуло восторгом, кровь грохотала. Анкарат взвесил в руке меч, дёрнул ножны…

И тут Цирд хлопнул его по плечу:

– Давно знал, что ты смелый парень. Но это!

И расхохотался, с ним и другие. Круг магии совсем исчез, Анкарат не сомневался: обернётся – колдуньи и тёмных её людей там не будет. Перед глазами пульсировали алые линии ярости, наливались чёрным. Над Анкаратом никто не смеялся, никогда.

По клинку побежало отражение пламени.

– Нет. – Гриз стиснул его запястье, пальцы цепкие, как птичьи когти, зашептал: – Нет, остановись, нас убьют!..

Обещал ему: всё будет хорошо…

Анкарат зло толкнул меч в ножны, они мягко щёлкнули. Обернулся – наткнулся на взгляд колдуньи. Не исчезла, смотрела со смешливой искринкой, совсем не по-колдовски.

Ладно.

Стражники оказались бывшими сослуживцами Цирда, а их старший – вот откуда знаком этот змеистый взгляд! – отцом Кшетани. Выходит, тот не наврал Ским, и правда «хотел спасти семейное дело»: одну из сделок почти накрыли, а если б установили связь Стражи с контрабандистами, в квартал отверженных могли отправить даже звено Отряда.

Стражники шумели, как все вокруг, пили, как все вокруг. Цирд, медленно перекатывая слова, рассказывал, что в квартале, в той его доле, куда Кшетани сбежал, не так всё и плохо. Люди спокойные, на улицах тихо. В каньонах, конечно, куда сложней – но больше из-за того, что недостаточно мастеров, чтобы ремонтировать мосты, обновлять знаки в тоннелях и пещерах. Земля спит, но этот сон неспокойный, как в лихорадке.

– Она не спит, – буркнул Анкарат. Ему вручили кружку с горячим вином, но даже пробовать не хотелось. Не стал драться, но не простил. Особенно Цирда. Мог и предупредить. Сволочь.

Но пить со Стражниками не хотелось не только из-за обидного смеха. Анкарат смотрел на рыжие их доспехи, оружие, звучащее в каждом движении, но видел людей обычных, даже никчёмных. Пьяных. Они жили свободно, но говорили только про деньги, товары, другие банды.

Оставалось лишь прислушиваться к солнцу, тоскливо и жадно – час, два, и пора домой, там оно станет тише, уйдёт дальше, там…

– Что говоришь? – переспросил главный Стражник. Он смотрел так въедливо, что Анкарат снова вспомнил наставления Килча и обругал себя, что свалял дурака, выбросил амулет. Эти люди не знают Вершину, ничего не понимают, но всё-таки они в Страже, оружие и доспехи напитаны магией – вдруг всё поймут?

– Ничего.

Главарь Стражников усмехнулся:

– Ладно-ладно. Но ты смотри: если хочешь в Верхнем городе задержаться, на Стражу больше не нападай.