За гранью апокалипсиса Ирина Захарова

Фургон штурмовал старую, изъеденную колдобинами дорогу, уже много лет не знавшую ремонта. Территория, простирающаяся вокруг на много километров, давно считалась чужой, и редкие безумцы отваживались соваться сюда. Справа тракт поджимал опустевший лес, слева стелились не возделанные поля да мелькали редкие брошенные гниющие деревеньки. И совсем не обязательно смотреть в окно – эта угрюмая картина давно врезалась в память. Телом овладевала дремота, тем сильнее, чем дольше длилось притворство. Еще немного и хорошая игра плавно перетечет в действительность.

– Спит?

Заслонив дневной свет, не без потерь сочащийся сквозь фильтр пыльного стекла, к лицу Лизы склонились. Крепкая мужская ладонь качнулась взад и вперед, едва не касаясь длинных густых светлых ресниц, но она ничем не выдала себя.

– Как сурок.

– Не было печали… – подал голос молодой конопатый щенок, сверлящий ее взглядом зеленых глаз с самой первой встречи с бригадой в кабинете генерального директора, где их представили друг другу. – Намучаемся мы с ней.

Сопляк, а! От таких одни неприятности. Слишком неопытны и при этом нетерпеливы. Не многие из этих выскочек доживали до вручения лицензии. И счастье, если кости их гнили в земле…

– Время покажет, – осадил стажера ветеран, его Бог, судья и единственный шанс. Ведь спина к спине с толковым командиром сам Господь велел выжить. А Звагин был именно таким, неоднократно доказав руководству, что не зря ест свой хлеб. – И вообще, попридержал бы ты, Шурка, язык, покуда не укоротили.

Парнишка фыркнул, громко под стать застоявшейся в стойле лошади:

– Тоже мне персона.

Холодный неприязненный взгляд полоснул по лицу.

Вот же дерзнотворный мальчишка! Счастье, что под началом Звагина числится, у нее бы не забаловался…

– Нет, вы посмотрите, – тихий с хрипотцой смех Линя расшевелил загустевший воздух. Плечистый великан не смог скрыть удивления с легкой примесью раздражения. – Ну, молодежь, уж и личный представитель Компании для них не персона. Никакого уважения к статусу и чужим достижениям…

– А я бы не хотел ссориться с протеже генерального – чревато.

Лиза буквально увидела внутренним взором, как осиновая зубочистка перекочевала из левого угла тонких губ Яна Шимански в правый. Интересно, давно чистильщик курить бросает? Скорее всего – нет, и явно не в первый раз, слишком ожесточенно покусывает.

– Ну… она же спит?!

Уголок губ Лизы дрогнул, но так и не сложился в презрительную усмешку. Если уж начал игру – доводи до конца.

– Твое счастье, – припечатал Линь, ставя в разговоре жирную точку с молчаливого согласия остальных.

Водила на крутом повороте шоссе прилично сбавил ход, не рискуя вылететь, к чертям, в кювет, после прошедших дождей полный грязной ледяной воды:

– Кончай трепаться, бригада, – крикнул он, определенно слышав каждое слово. – Подъезжаем.

– Останови! Здесь сойдем, – бросил Звагин, покидая насиженное место. – Ян, буди девчонку.

– Эй! – Потряс блондин за плечо. – Приехали. Приехали, – повторил он, отступая под пристальным немигающим взглядом серо-голубых глаз, в которых не наблюдалось и признака сна.

По губам все же скользнула холодная усмешка. Перекинув через плечо старую черную дамскую сумку, Лиза хмуро встретила восходящее светило, водрузив на нос стильные солнцезащитные очки.

– Ты в себе, парень?! – отчитывал водилу Звагин. – Головой о баранку треснулся? Жми на газ, чтобы ветер в ушах свистел!

За спиной напирал все тот же мрачный лес. Под крутой горкой, раскинулся маленький городишко. Обшарпанные трех-пятиэтажки тонули в умытой дождем зелени скверов, теснясь к магистрали. Если бы не явные следы запустения, бросавшиеся в глаза пятнами ржавчины, густым ковром жухлой прошлогодней листвы на асфальте, да облупившейся, выгоревшей краской – ничто не выдавало его страшной тайны. Просто жуткая рань, воскресенье, и жители смотрят в постели телевизор или досматривают последний сон. Кто-то выгуливает собаку, но владельца и мохнатого питомца скрывают кроны цветущих лип.

Сзади бесшумно подошел капитан, и только тонкий слух одиночки смог уловить бесшумные шаги. В свои пятьдесят с гаком мужчина сохранил прекрасную физическую форму, позволяющую и ныне заниматься приглянувшимся делом.

– Проблемы?

– У водилы с головой. Обращенных ему посмотреть охота… Да вовек тебе их не увидеть! – крикнул он вслед разворачивающемуся пыльному фургону. – Напишу докладную – полетит из Компании вверх тормашками. Турист.

На бледном осунувшемся личике собеседницы лежала тень – печать давней потери и неизбывной тоски по малой родине, безвозвратно утраченной для человечества. Лизу было даже жаль, но сие чувство оскорбляло сильную личность, каковой, несомненно, являлся загадочный и внешне холодный личный представитель, так что Звагин оставил его при себе.

Перевел взгляд на большой, некогда бело-красный, а теперь облупившийся указатель. Несколько букв отвалились, вероятно, во время одного из землетрясений, баллов этак на шесть, которые прокатились по континенту после падения осколков Луны, что откололись от столкновения по касательной с кометой. Нел…до…о. Возможно, Нелидово. Только это уже никому не важно – мертвый город.

Мертвый город и есть мертвый. А официальные названия невольно тянули за собой ассоциации. Например, Тула – это самовары, пряники или машиностроительный завод, на котором работало энное количество человек. И у всех этих людей были имена, семьи, дети. Все они являлись чьими-то знакомыми, родственниками, институтскими друзьями… Обезличивая потерянные города, люди спасались от боли, никому не нужных сейчас воспоминаний о жизни, которой больше нет.

– Знаю, вам тяжело, но у нас мало времени.

Протеже генерального кивнула, не сводя глаз с горстки строений, сиротливо сбившихся в кучку, то ли от страха, то ли в попытке согреться и обсохнуть. При катастрофе городок почти не пострадал. И если бы не еще одна беда, простользнувшая в отворенные ворота…

– Нам нужна "точка проникновения".

– Нет ничего проще. Видите будку ремонтников? – тонкая белая рука простерлась на восток. – Там рядом вход в канализационный коллектор. Люк.

Звагин припал к окулярам бинокля.

– Не вижу.

Куда ни кинь взгляд, мерно колыхалось травяное море с вкраплениями редкого кустарника. Многие годы не знавшее косы, оно докатилось до города и продолжало уверенно наступать. Пройдет еще лет двадцать, и природа окончательно отвоюет назад здешние места.

– Левее, – холодные пальцы коснулись руки, направляя.

Зарывшись на две трети в землю, обветшалое строение пряталось за крутым склоном холма, поросшего вездесущей кусачей крапивой.

– Объект категории «б».

– Риск есть, – спокойно согласилась Лиза, будто им предстояла прогулка по ночной улице неблагополучного района и не более. – Но переходы канализации тянутся под городом на всем его протяжении. Разве не это вы искали?

Из двух зол выбирают меньшее, но, черт возьми…

– Да, пожалуй. Вы, Лиза, просто находка. Лиза?

Не дожидаясь решения бригады, легкой пружинистой походкой блондинка, не оглядываясь, спускалась с пригорка, держась за густыми зарослями акаций, скрывающих склон от слепых окон далеких пятиэтажек.

– Одиночки, – фыркнул Шурка, и не думая скрывать неприязни.

И чем ему девчонка не угодила?

– Шагай, – процедил сквозь зубы Ян, легко толкая стажера в спину.

Стройная фигурка внизу мелькнула и скрылась за зарослями, лишь взметнулась пола короткого черного плаща в тон высоким сапогам, плотно облегающим длинные ноги.

Проржавевшая дверь будки рассыпалась под подошвами армейских шнурованных ботинок. Кто и когда сорвал ее с петель, взялся бы установить разве что эксперт, но проем давно зиял черным зловещим прямоугольником, открытый дождю и ветру. Изнутри не доносилось ни звука, если не считать капающей в глубине воды.

– Лиза? – окликнул девушку Звагин и потянул к груди кол, простой, под стать хозяину, и увесистый, как его кулак: – Не остроумно.

– И невежливо. – Ствол Яна, заряженный разрывными, уставился в зловещую безмолвствующую тьму. – Дела-а… – протянул блондин, мочаля зубами зубочистку. – Никак проворонили девчонку, а, босс?

– Сплюнь.

Хоть и не суеверен был Звагин, а только в судный день и атеисту в пору молиться.

– Дьявол! – выругался он. – Оправдывайся теперь перед Компанией.

Да ладно бы перед Компанией, отчитываться-то придется перед самим генеральным. Поди, объясни старику, как умудрился проворонить ценный кадр, вверенный тебе на попечение. И зевок-то махонький, будь он неладен, а личный представитель Компании как в воду канула.

– Кэп, – позвал командира Линь, поглаживая пальцем курок модифицированного парабеллума.

Лиза. В облике возникшей из тьмы девушки ничто не изменилось: одежда в полном порядке, прямые светлые волосы, ниспадающие на плечи до ключиц, причесаны, кол все так же мирно покоился в своих ножнах. Да и на обращение требуется время, которого у личного представителя просто не было.

– Проверила помещение. Чисто, – невозмутимо сообщила Лиза, игнорируя красные лазерные зайчики прицелов, кучно умостившиеся на упругой девичьей груди. – И вот, – протянула она незамеченный ранее в руке ломик, – крышку подцепить.

– Тьфу, дура, – сплюнул Шурка.

– Так…

Линь услужливо стиснул плечо старого напарника, призывая к терпению. И тот сделал несколько глубоких вдохов, изгоняя из крови адреналин. Прикрыл на миг глаза, чтобы, справившись с раздражением, подступиться к личному представителю Компании.