– Боишься женщины! – проговорила она с презрением, хотя ее сердце упало, когда она услышала, как ключ повернулся в замке.

– Я признаю это, – спокойно ответил он.

Он ходил взад и вперед по комнате, а она молча наблюдала за ним.

– Твоя история о шерифе не соответствует действительности, – выдавил он наконец.

– Я подозревала, что это неправда, – холодно ответила египтянка, – Вы и сейчас о ней думали? Капитан, я могу угадать, о чём Вы сейчас думаете. Вам бы хотелось, чтобы это было правдой, и Вам не пришлось бы смеяться над другим.

– Тишина! – сказал капитан, и больше он не произнёс ни слова, пока не услышал, как шериф поднимается по лестнице. Египтянка вздрогнула, заслышав шаги и в отчаянии поднялась.

– Почему дверь заперта? – воскликнул шериф, встряхивая его.

– Хорошо, – ответил Холливелл, – Ключ на твоей стороне.

В этот момент египтянка сбила лампу со стола, и комната сразу погрузилась в темноту. Офицер кинулся на неё и ухватил за юбку.

– Почему ты во тьме? – спросил шериф, когда вошёл.

– Закрой дверь, – крикнул Холливелл, – И придержи её спиной!

– Хочешь, чтобы женщина сбежала?

– Она здесь, она здесь! Эта маленькая эфиопка опрокинула лампу. Закройте дверь!

По-прежнему крепко держась за неё, как он думал, капитан снова зажег лампу другой рукой. Это была необычная сцена. Дверь была закрыта, и её охранял шериф. Холливелл сжимал ткань сиденья поручителя. Египтянки не было.

Прошло мгновение, прежде чем оба смогли говорить.

– Открой дверь. После неё! – воскликнул Холливелл.

Но дверь не открывалась. Египтянка сбежала и заперла её за собой.

То, что двое мужчин сказали друг другу, было бы неуместно рассказывать. Когда Дэвидсон, сплетничавший на углу особняка, отпустил своего капитана и шерифа, цыганки не было несколько минут.

– Но ей не сбежать от нас! – воскликнул Риах и поспешил на помощь в погоне.

Холливелл был в таком бешеном настроении, что позвонил Дэвидсону и упрекнул его за пренебрежение своим долгом.

Лишь после третьего удара часов Гэвин повернулся к дому с ногами пахаря и глазами, уставшими от чрезмерной работы. Стремясь утешить свою удручённую паству, чья храбрость была растоптана, он побывал во многих домах вместе полицейскими. Солдаты, маршировавшие по холмам, часто натыкались на него, и им было трудно поверить, что это один и тот же человек. Впоследствии они рассказали, что Трамс отличался свирепостью женщин и числом юных служителей. Утро было очень холодным, а улицы были пустынны, потому что народу приказали оставаться дома. Дойдя до Креста, Гэвин увидел проблеск красных мундиров. На заднем крыльце он услышал, как загудел рог. Волнение в районе Берега свидетельствовало об очередном захвате. На вершине школьного холма два полицейских, одним из которых был Юдолевый, остановили священника вспышкой фонаря.

– Мы не осмеливаемся пропускать Вас, сэр, – сказал джентльмен из Тиллиедрама, – Не рассмотрев Вас как следует. Таков приказ.

– Клянусь, – авторитетно заявил Юдолевый, – Что это не египтянка. Подписано полицейским Питером Спенсом, которого вульгарно именуют Юдолевым. Мистер Дишарт, Вы можете пройти, если подождёте и дадите нам шанс.

– Значит, вы не нашли цыганку? – спросил Гэвин.

– Нет, – отозвался другой полицейский, – Но мы знаем, что она в пределах крика от этого самого места, и убежать она не может.

– Что может сделать смертный человек, – сказал Юдолевый, – То делаем и мы, и даже больше, но она бывалая и способна укрываться в странных местах. Мистер Дишарт, моё официальное мнение таково, что эта египтянка как чёртик из табакерки. Приказать только нажать на кнопку (?ложку на крыло) и через час её найдём. И всё же в то время я был уверен, что это было. Таинственное племя с не самыми странными женщинами. Вряд ли можно представить, насколько они жуткие.