– С Яргой мы службу несли на благо царя-батюшки, а что у вас в пустых головах возникло, так пусть там и останется, чтоб хоть чем-то их занимать, – на ходу говорил Иван, пока со всем почтением подавал перо отцу. – Службу свою мы выполнили получше вашего, вот тому доказательство. Прими же его, батюшка, как скромный дар моей верности лично тебе и всему Велиграду. Здесь, под нашей крышей, вы с матушкой все диковинки собрали, какие могли, пусть и ещё одна к ним прибавится.

Царь бережно, будто дитя, принял горящее перо из рук сына. Смятение в его глазах сменилось чем-то, чего Ярга не понимала, но по тому, как Иван едва уловимо улыбнулся, она решила, что царевич добился желанной реакции.

Добромила тем временем склонилась к мужу и оглядела перо в его руках.

– Действительно с Жар-птицы. – Она задумчиво поджала губы. – С востока, говоришь, прилетела? Интересно, где именно поселилась?..

Склонился к пламенеющему перу и царевич Пётр. Оглядел с недоверием, после чего всё-таки нехотя признал:

– Молодец, братец, уличил вора.

– Был бы молодцом, если бы поймал, а не одно пёрышко раздобыл, – проворчал Василий, закатывая глаза.

– Тебе и того не удалось, – сухо ответил Иван, совершенно позабыв, что перо у птицы вырвал не он, а его подруга. Впрочем, и про неё саму он, кажется, забыл.

Тут царь Демьян медленно воздел руку, держа пылающее перо пред собой и не сводя алчного взгляда с сыновьей добычи. Он, прославленный любитель диковинок и собиратель всяческих богатств, наконец обрёл новую цель. Вот только слишком стар был Демьян для подвигов, поэтому Ярга почти не удивилась, когда царь с восторгом объявил:

– Тому, кто достанет мне Жар-птицу, отдам половину Велиграда при жизни, а после смерти и вторую отпишу.

Собравшиеся дворяне заголосили, громче всех – старшие сыновья, первые наследники Велиграда.

– Любому?! – с возмущением воскликнула Добромила, бледнея.

– Любому! – в исступлении ответил царь Демьян, а затем, когда царица коснулась его плеча, пришёл в себя и уже обратился к сыновьям: – Любому из вас троих, разумеется, поэтому лучше поторопитесь.

Кажется, царица перевела дух с облегчением, даже глаза ладонью прикрыла, чтобы никто не увидел настоящей её реакции на мужнино безумное решение.

А вот Пётр с Василием заспорили с родителем наперебой. Никому из них не понравились ни перспектива охоты за Жар-птицей, ни это вынужденное соревнование промеж собой, ни тем более риск потерять законный трон из-за батюшкиной случайной прихоти.

Иван же не стал дожидаться исхода их спора. Он не глядя поклонился отцовскому трону, после чего взял Яргу за локоть и молча повёл прочь быстрым шагом. На лице у него отражалась такая решимость, что девушке он показался в эту минуту невероятно красивым, столь благородным и отважным, что колени подкашивались.

Он вывел её из царских палат в ту часть дворца, где было потише, а народу не оказалось вовсе. Они очутились в белёном коридоре, где из украшений не было ничего, кроме ковровой дорожки и ряда окон с ажурными подоконниками. Иван не сбавил ходу, даже когда они оказались на лестнице, что вела наверх.

– Куда мы идём? – пискнула Ярга.

– В мои покои. Это короткая дорога.

– Зачем? – с сомнением переспросила она, а сама попыталась как бы невзначай высвободить руку.

– Собираться в дорогу, нельзя терять времени.

Перед её внутренним взором тотчас пронеслись цветущие поля, опасные дороги, крошечные деревеньки и блистающие дворцы, а также те сотни людей, которых они повстречают на пути, покуда рука об руку будут выполнять эту совершенно невероятную царскую волю. Несомненно, их ожидают приключения и опасности, которые они преодолеют, а после полюбят друг друга, как в сказке, чтобы о них потом сложили легенды. Совсем как про царя Демьяна и царицу Добромилу…