Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке Елена Михалёва

© Михалёва Е. А., 2025

© Яна Panda, внутренние иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025

Злая чернильная ночь расплескала за окнами непогоду. Перун гневался – бил булавой по щиту, высекая громы и молнии. Ярость его изливалась на мир неукротимою бурей, гибелью, от которой не спрятаться.

Но в избушке пахло теплом и свежими ватрушками с творогом. А ещё немного щами с квашеной капустой, которые томились в печи внутри большого пузатого горшка, закопчённого и старого, как его хозяйка. Запах был просто изумительный. Правда, если приблизиться к закрытой заслонке вплотную и потянуть носом, можно было уловить и совершенно иной запах – дух разрытой могилы. Призрачный. Отчётливый лишь в те дни, когда хозяйка гасила угли, чтобы вычистить из печи золу.

– Говорю тебе, она запекает детишек целиком, – прошептал мальчик, сидевший на лавке в углу. – Так все толкуют.

Маленькая сестрёнка в свободной рубашонке и лаптях перестала болтать ножками и уставилась на него:

– Как так, целиком? – Её очи округлились от ужаса.

– Моет в баньке, а потом сажает на лопату и запихивает внутрь. – Он склонил вихрастую голову к начисто вымытой головёнке сестры на тоненькой цыплячьей шейке, белокурой и косматой. – И заслонку задвигает, да так крепко, что не выбраться.

– Не выбраться… – эхом повторила девочка, а сама перевела взор на печку. – Ух, страшненько…

Девочка передёрнула плечиками и бросила взгляд на стол пред собою, где стояло большое серебряное блюдо. По его поверхности само собой бесшумно каталось одно-единственное яблочко. Наливное, душистое, но надкусанное с одного бочка. Заколдованное яблоко показывало детям всё, о чём они просили; не отвечало оно лишь на вопросы о хозяйке. Экий упрямый плод попался!..

– А что, – малышка взволнованно облизала губы, – она только скверных деток ест или всех подряд?

Вместо ответа мальчонка подхватил сестру подмышки и прытко юркнул вместе с ней под лавку. Прижал палец к губам: сиди, мол, тихо. Девочка только кивнула. Разница меж ними была два года, но она привыкла во всём слушаться старшего.

Заскрипело крыльцо, отворилась входная дверь, и во вспышке молнии явилась хозяйка. Торопливо вошла внутрь и заперлась.

– Ух и разгулялось ненастье, – проворчала она. – Все дороги теперь размоет, все тропиночки завалит буреломом, ни пройти ни проехать. Не продраться в мои края никому.

Хозяйка усмехнулась с толикой злорадства. Скинула с себя толстую шерстяную накидку, по которой легко, будто по древесному листку, а не по тканому полотну, стекали дождевые капли. Женщина тряхнула плащ и повесила на крючок, а потом оглядела избушку цепким взглядом.

– Вылезайте, паршивцы! Для чего вас отмывала? Чтоб вы грязь под лавкой собирали? – рыкнула она.

Хозяйка побрела по скрипучему полу поступью утомлённого годами человека, при этом одна её нога будто стучала громче, чем другая.

– Вылезайте, говорю! А не то выставлю за порог в непогоду!

Детишки переглянулись, но всё же нехотя выбрались на свет.

Женщина пред ними была не молодой, но и не совсем уж старой. Её нос казался чуть крупнее от возраста, а кожа была бледна и морщиниста, но взор оставался ясным, даже хитрым. Облачена она была в простую крестьянскую одежду и цветастую шаль с бахромой, а на ногах вместо лаптей носила кумачовые сапожки, будто девица, а не старица. Из-под красиво повязанной вокруг головы косынки выглядывали серебряные ниточки волос.

– Ну! – гаркнула она снова, хмуря густые седые брови. – Одна морока с вами! Живо на лежанку, пока не застудились после купания! Нужны вы мне хворые!

Мальчонка снова подхватил сестру и закинул её на уютную лежанку, что пряталась меж стеной и печью. Там было темно и жарко среди перин и подушек. Там же лежали их игрушки – тряпичная кукла и красный волчок из дерева.

– Бабушка Яга, – протянула девочка, выглядывая из-за брата. Зубов у малышки было меньше, чем у пожилой женщины. – А правда, что ты деток малых жаришь и ешь?

Хозяйка дома, которая уже принялась хлопотать у печи, вдруг замерла.

– Кто тебе сказал? – Она сурово глянула на мальчика. – Ты! Всё ты! – Она пригрозила ему пальцем. – Вот тебя первым и зажарю, озорника! Только откормлю вас как следует – кожа да кости.

– Маменька говорит, я богатырём расту. – Мальчик гордо задрал нос.

Баба Яга усмехнулась, возвратившись к делам.

– Богатырь, – фыркнула она. – Воды не смог мне натаскать, только на суп и сгодишься.

Мальчонка втянул голову в плечи, насупился.

– Бабушка, – снова протянула девочка, наблюдая за хозяйкой, которая повязывала поверх пёстрой многослойной юбки передник, – а расскажи нам сказку.

– Сказку?.. – Баба-яга задумчиво причмокнула тонкими губами и подошла к детям, чтобы сесть подле них на край лежанки. – И о чём же вы хотите сказку, непоседы?

– О страшном звере из Дремучего леса! – Глаза мальчика загорелись восторгом.

За окном вновь полыхнула молния, громовой раскат сотряс чащобу.

– Или лучше о любви, которая всё побеждает. – Сестра испуганно вцепилась в его плечо.

Баба Яга почесала кончик носа, вздохнула.

– Дайте-ка подумать… – Но размышляла она не слишком долго. – Жила-была одна девица. Нарекли её родители Яргой – Весенним Солнцем. Нарекли да и померли. И оставили бедную Яргу одну-одинёшеньку на всём белом свете, среди чудищ и людей, которые порою пострашнее чудищ. Вот о ней и будет моя сказка…

Говаривали, будто на ту тропу ни одна лошадь не ступит – подкованным железом копытам путь в Дремучий лес заказан. Там другие силы царят, древние, безудержные, живущие по одному закону: главный тот, кто сильнее. Да только, помимо главного, обитают в Дремучем лесу и другие создания – те, с кем встречаться не пожелаешь ни днём, ни тем более ночью. Ни одно светлое божество не станет марать о них руки, потому и достались они все ему одному. Велесу.

Кто-то величал его «скотий бог», иные прозвали змеем, демоном без чести и совести.

Что ему только не приписывали! И власть над домашним скотом. И владычество над Навью – миром мёртвых. И умение повелевать любым зверем по эту сторону Яви. Сходились люди лишь в одном – младший брат Перуна поселился в Дремучем лесу неспроста. Причин никто не ведал, но дорогу в чащу предпочли позабыть. Да и что там делать простому смертному? Нечисть разорвёт, нежить косточки обглодает. Милости искать нечего, не проймут никакие мольбы.

Но про тропку слыхали многие, будто вела она в самое сердце Дремучего леса, к терему своего хозяина. Сам Велес пировал там за столом и горя не ведал. Мог убить того, кто посмеет вторгнуться в его владения. Однако же мог и наградить любого, кто отважится пройти по тропе и не сойдёт с неё ни разу, пусть бы лес его пугал и соблазнял, пусть угрожал бы лишить всего.

Ярга шла по тропе с самого утра. В том, что лес был Дремучим, сомневаться не приходилось, она лишь надеялась, что дорогу выбрала верную.

Деревья смыкались вокруг всё теснее. Их стволы были черны, толсты и кривы, они тянули к ней ветви, будто руки. Листвы на них росло мало, а которая была, более напоминала осеннюю, нежели ту, что должна зеленеть в начале лета. В высоких кустах время от времени что-то шуршало. В подлеске по обе стороны от тропы мелькали тени, вспыхивали и гасли чьи-то глаза.

Однажды Ярга услыхала надрывный детский плач. В другой раз, когда чаща вокруг сделалась совсем уж сумрачной, перед ней встала женщина в белом. Та глядела исподлобья и не шевелилась, лишь сквозь неё просвечивали ветки. Ярга заговаривать с ней не стала – не знала она ни молитв, ни имён в своём роду, которые могли бы уберечь от злого духа, поэтому просто покрепче стиснула ручку корзинки и прошла прямо сквозь привидение, а когда оглянулась, позади не увидела никого.

Ярга пошла быстрее. Она старалась не думать о том, как устали ноги в изношенных башмачках, как неуютно было в чужом платье и как тяжела оказалась корзинка в руках. Да ещё и кумачовая накидка на плечах то и дело цеплялась за ветки, но Ярга всё шла и шла.

Пока не наткнулась на волка.

Зверь возник на тропе даже внезапней, чем призрак женщины. Ярга моргнула лишь раз – и вот он уже прямо перед ней. Стоит и глядит, низко опустив голову. Это был громадный, мощный волк с медовыми глазами и густой серой шерстью. Не просто пегой или желтоватой, а насыщенного цвета свежей золы в костре.

Ярга замерла, едва завидев его, – думала, мерещится он ей или взаправду явился.

Но волк не размышлял. Он глухо зарычал, а затем прыгнул. Стремительной стрелой метнулся вперёд, да так внезапно, что Ярга едва успела бросить корзинку. Она попыталась продраться сквозь жиденькие кусты, чтобы удрать, да какой там! Волк рухнул на неё сверху, клацнул зубами, стараясь сомкнуть их на шее девушки.

У Ярги оружия при себе не было, но она привыкла выживать и без него. А жить очень хотелось, не зря же потащилась в это гиблое место! Девушка ухватила волка за шкуру прямо под нижней челюстью и приложила всю силу, чтобы отвести смертоносную пасть в сторону. Тот щёлкал желтоватыми зубами и капал вязкой слюной прямо на лицо, но Ярга держала крепко. Она завизжала на весь лес и принялась лягаться, стараясь ударить зверя в живот побольнее. Казалось, что пальцы вот-вот сломаются о его толстую шкуру. Её отчаянный крик эхом разнёсся по чащобе, пугая зверей и птиц: