ЯММА. 1(13) Алина Талалаева

Главный редактор Алина Талалаева

Редактор Александра Демихова

Корректор Кирилл Сатаров

Корректор Софья Сокуренко

Иллюстратор выпуска Лёша Фандорин

Иллюстратор обложки Yana Wstn

Менеджер по проектам Марина Щербакова

ISBN 978-5-0059-4591-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

алина талалаева – чрезвычайно важный человек в команде, потому что имеет юридическое образование и бдит за тем, чтобы остальные члены редакции не сели в тюрьму. Работает почти круглосуточно, обладает исключительным литературным вкусом и отменным чувством юмора.

марина щербакова – не совсем юная волшебница, которая, не поступив в школу чародейства и волшебства, решила посвятить себя магии орфографии и пунктуации. Проведя три года за полярным кругом, радиоактивной не стала, однако токсичности подхватила. Теперь живёт в центре Петербурга, где колдует исключительно для журнала «ЯММА».

кирилл сатаров – журналист, программист и обладатель самой пушистой шевелюры, по версии нескольких девушек. Родился в северной Якутии и до 12 лет видел лето только раз в два года. В школе всегда получал две отметки за сочинения: 5 – за сюжет и 2 – за пунктуацию. Теперь отслеживает очепятки в текстах и пишет на них кляузу. Обожает чёрный юмор, фанатеет от Хантера Томпсона и готовит как повар Сома.

соня сокуренко – филолог-недоучка и фанатка сериалов с собой в главной роли, пока существующих только в ее голове. Родилась в Казани, поэтому может приготовить чак-чак четырьмя разными способами, попутно декламируя стихи Мусы Джалиля на татарском. В детстве жутко не любила читать, но потом ей запретили трогать книги Джейн Остин и понеслось. Счастливая обладательница бесконечной коллекции мемов с собаками, колоды таро и рецепта порчи на проблемы с кишечником.

александра демихова – музыкант и журналист в одном флаконе. Создала в консерватории медиапространство, в котором вместе с командой старается соединить эти две стихии. Орфографические, пунктуационные, синтаксические и пр. виды ошибок наносят сердечные боли, потому с удовольствием редактирует в гугл-доках и входит в штат корректоров ЯММЫ. Источники для жизнедеятельности: искусство, книги и свежесваренный крепкий-крепкий кофе.

дени джамалов – 25 лет. Излишне холоден и спокоен, поэтому окружающие часто щупают его пульс. Учился в трёх разных университетах на треёх разных специальностях, таким образом не получив диплом журналиста, программиста и рекламщика. Пишет только в моменты счастья, поэтому написал так мало.

андрей швед к Швеции не имеет никакого отношения. Зато в Исландии жил два года в том возрасте, когда нужно было учиться читать. По возвращении в Россию исландский язык забыл, а читать по-русски получалось плохо. До конца средней школы не любил литературу, потом отчаянно навёрстывал. В девять лет за пятнадцать минут надиктовал свой первый роман бабушке. Писал стихи, но факультет журналистики убивает поэтов не хуже Дантеса.

нинель – юная мечтательная особа с претензией на демонстративную экзальтированность. Невысокая, стройная. В разговоре задаёт много вопросов, наблюдательна. Интересуется искусством и культурой. Очень любопытна. Её привлекают смерть, красота и сила. Открыта, восприимчива, впечатлительна. Любит кошек, американо и деньги. Приятно познакомиться!

тони лашден – трехкратн: ая эмигрант: ка, бронзовый призер скоростного спуска с вершин психического здоровья, ветеран: ка апокалипсиса. В хорошие дни пишет про секс и радости жизни, в плохие – про сумрачные состояния. Хороших дней в последнее время практически не бывает.

максим чихачёв в паспорте в графе «железный» было написано: «позвоночник». Однако, ОВД отверг изящные формулировки Московского клуба байкеров. Подобно герцогу д’Ожу и Билли Пилигриму, обнаруживает себя сразу в нескольких мышечных тканях мировой хронологии. Но в обществе спектакля автору приходится при знакомстве десакрализировать этот нарратив до фразы «студент истфака». Хочет сам однажды стать Текстом.

модест минский – жил человек, жил. В меру ел, в меру пил, а потом подумал – блин, мир без меня? То есть, я есть, как некая суть и, вроде, нет. Надо что-то делать, поделиться, не держать в себе воспаление. Ибо несоответствие возраста и смыслов взорвется. Пробовал на гитаре. Лет пятнадцать пробовал. Не сложилось. Писать оказалось проще. Инструмент дешевле. И водку пить не надо в процессе искусства. В общем, выбрал менее затратный смысл взаимосвязи с окружающей средой.

keshanel – по вечерам надеваю геройский костюм втайне от Marvel, закатываю глаза на прошедший день и сражаюсь с внутренними демонами на бумаге. Иногда проигрываю: от меня они сбегают к вам и не дают уснуть, тянут за комплексы походом к психологу, разрывают сомнениями на две части… Отведите их в подготовленную камеру – откройте мой рассказ, захлопните дверь – дочитайте до конца, и распрощайтесь с ними.

саша левин – величайших ум современности по мнению Лидии Филипповны Шульженко (это бабушка). Первый рассказ написал в 8 лет. 16 лет назад пришёл в центрально-азиатскую журналистку, блистательную региональную начал в бумажном аналоге «Тиндера» – газете «Познакомимся, встретимся, отдохнём». С тех пор пишет про детские травмы. В планах ремейк Андреевской «Бездны», где главным героем будет Питер Паркер.

денис гербер – недостающее звено между интеллектуальной литературой и беллетристикой. В детстве поклялся уничтожить отцовскую библиотеку, но затем решил ознакомиться с тем, что будет уничтожать. Тогда же решил стать писателем и 25 лет неуклонно не следовал за своей мечтой. Полгода прожил в буддийском монастыре, и два дня – в православном, что в таких же пропорциях отразилось на творчестве.

владислав гранд днём работает юристом, защищает людей и их бизнес, а вечером пишет рассказы. Пытаясь всё успеть, он познал тайм-менеджмент и теперь вовсе не спит.

вера порет – пишет прозу медленно, как черепашка, зато про жизнь: про неидеальных женщин и их неидеальных мужчин. Не пьёт алкоголь, поэтому редко веселится. Смотрит фильмы только в кратком пересказе. Всё рабочее и нерабочее время проводит в соцсетях.

саша ирбе – любительница морей и закатов, крепкого кофе и разговоров о вечном. Свою жизнь начала с того, что её уронила на пол медсестра, и с тех пор она поняла, что выжить в этом мире очень непросто. Понадобилась другая реальность. Сказки и стихи начала писать с шести лет. Первый мини-роман «Дьяволица» был написан в семнадцать. А потом бесконечные споры с собой, с музами, со стихами. Между чувством и разумом всегда выбирает чувство, между шумной компанией и одиночеством – всегда второе.

гаджи з. – родился в 1983 году в Узбекской ССР. Позже вернулся в РФ. После окончания школы отправлял в газеты краткие обзор-рецензии на выходившие киноновинки. Вплоть до выхода «Аватара», который ни с какой натяжкой не мог воспринимать как кинопроизведение. После писал только рассказы и исключительно в стол. Затем понял, что так нельзя и почему-то женился. Несколько лет тому назад решил воскреснуть и писать уже не в стол.

Вечер чуднел. Уплотнённо-розовый закат застыл в окне. Я сидел на кухне за ядовито-жёлтым столом, примерял пакеты к отрубленной голове, и параллельно разговаривал с ней.

– Ненавижу головы. Как свою, так и чужие. В них всегда творятся грязь и мерзость. Не люблю головы на телах, не люблю отрубленные, не люблю светлые или тупые.

Голова молчит. Глаза антинаучно закатаны, застыли. Она относится к разряду чужих, отрубленных, и скорее светлых, чем тупых. С ними всегда проблема. Чаще всего, практического характера. С головами, которые всё ещё находятся на своих телах, проблема: как их отсечь так, чтобы не сильно повредить лицо? Чтобы у твоих заказчиков, скажем, из иранского «Фонда мучеников» или, скажем, других последователей аятоллы Хомейни не возникло вопроса – ту ли голову ты отсёк?

– Эту проблему мы решили. Правда, срез немного не ровный. Но в остальном всё чётко.

Голова молчит. Оба рыбьих глаза без повреждений. Даже круглые очки на месте. Улыбка – тоже. Так что, они его точно узнают. Пошлейшая из всех улыбок, которую я когда-либо видел. Как можно улыбаться такой улыбкой в ТАКОЙ-ТО момент?

– Эх, Салман, и эту улыбку ты оставил миру?

Голова молчит. Но её молчание как будто хочет возразить «ещё я оставил миру „Сатанинские стихи“». Ну да. Это-то его и сгубило. Сразу после публикации книги, на обладателя головы – Салмана Рушди – объявили охоту иранцы. Шесть миллионов долларов за голову писателя. Его издателю три раза выстрелили в живот. В каком-то городе в результате погрома погибло больше десяти человек. Рушди почти десять лет жил под защитой американских спецслужб.

Потом расслабился.

Потом пришёл я. С тесаком.

– Вот что я тебе скажу, Салман: кто меня поймет, если не ты? Ты же – постмодернист. Лучшую смерть для автора «Сатанинских стихов» и придумать нельзя. Фонтанирующее туловище, освобождённая голова. Настоящий хэппенинг.

Голова молчит. С головами, которые уже освобождены от тел, проблема: как их упаковать в пакет так, чтобы у прохожих не возникло подозрений насчёт тебя?

Тут лучше отталкиваться от обратного. Прозрачные вакуумные пакеты – сразу нет. Обычные чёрные пакеты – тоже нет. Они вытягиваются внизу и приобретают очертания лица. Подарочные – слишком цинично, хотя в контексте ситуации и вполне логично. Я остановился на обычном бумажном пакете, которые дают в булочных. Положил сверху пучок рукколы и багет, для живописности. Плюс так я похож на человека, который возвращается домой с покупками. Путь до машины – двадцать минут спокойным шагом. Я кидаю голову на переднее сиденье рядом со мной и настраиваю навигатор до международного аэропорта имени Джона Кеннеди. По условиям фетвы, я обязан привезти голову в Иран.