– Бабушка, а куда ты меня ведёшь?

Помедлила Яга. И так ему ответила:

– В деревню. К людям… Там тебе самое место.

За окошком светало. Юное солнце лишь только вступало в силу. Закончила девица-хозяйка сматывать клубочек из лунной пряжи. Да кот её уж сонно потягивался на лавке.

– А дальше что было? – не унималась Василиса.

– Ох ты ж мне, дальше ей надо, – беззлобно пробурчала хозяйка, – Не хватит с тебя и этого?

– Интересно же! Получается, так и не отдала Яга Ягишна Гордея-предателя Кощею?

– Не отдала. Ребёнок за взрослого не в ответе. А там кто знает, что из него вырастет на этот раз. Яга его до деревни проводила. Там уж люди пригреют. Да напоследок сказала, что, коли он воровством промышлять будет, она его точно съест. На лопату посадит и в печке зажарит.

– Может, хоть это его отворотит, – рассмеялась девчушка, да опомнилась, – А куда ж табун подевался?

– А ты ночами звёздочки да Луну на небе видишь? – хитро сощурилась хозяйка.

– Вижу.

– Так вот там и есть табун Яги Ягишны. Думаю, убежала от Гордея Лунная кобыла. И к своим на небо ночное поскакала. Теперь сама ими верховодит. Да только как спуститься не знает. Вот больше и не пасутся звёздные кобылы на земле.

– Жалко, – вздохнула Василиса.

Забрала с прялки свою куколку, села на лавку и обнялась с ней.

– А что ж потом с Ягой Ягишной случилось? Пошла она служить Кощею?

– Пришлось, – пожала плечами девица, – Она свой выбор сделала. Вот и провожает к Кощею души взамен единственной, которую увела. И яблоки она ему вернула. Все до единого.

– А живёт она правда в избушке на курьих ножках?

Улыбнулась хозяйка:

– Помнишь, я тебе про пни говорила? К ним и вернулась в ту ночь Яга Ягишна. Поглядела… Место как для домовины. А она ж теперь наполовину покойница. Свой гроб, стало быть, нужен. Вот и решила она там остаться. Пестом стукнула, помелом махнула, и собралась ей избушка. А пни возьми, да и ногами обернись. Вот избушка повернётся к лесу передом – значит в мир мёртвых смотрит, на Ту Сторону. А поворотится лицом к добру молодцу, значит в мир живых открылась. Так-то.

– Всё одно грустно, – вздохнула девочка, – Ягу ведь обманули. Она любила всем сердцем… А в итоге старухой стала, ноги лишилась, табун потеряла.

Хозяйка пожала плечами:

– Судьба, видать, такая.

Девица выглянула в окно избушки. Солнечные лучи крались меж стволов высоких сосен. Серебрилась роса. Запевали первые птицы. Сонный лес пробуждался, сбрасывая оковы дремоты.

– Рассвело. Пора тебе, девонька.

Хозяйка отломила щепу и зажгла её от тлеющих в печке угольков. Василиса уж стояла на пороге, обнимая свою куколку двумя руками.

Девица повязала девчушке тёплый платок на плечи. Куколку в него же подвязала. И отдала Василисе горящую щепу вместе с клубком лунной пряжи.

– Держи, деточка, огонёк. Он тебя в любую напасть согреет. И клубочек свой тоже возьми. Клубочек не простой – путеводный. Как бы ни было вокруг темно и страшно, он завсегда свет прольёт и дорогу укажет. Сейчас пойдёшь – брось его на землю. Куда он покатится, за ним и иди. Да береги себя.

– Спасибо Вам, хозяюшка, – до земли поклонилась Василиса девице, – За теплоту, за ласку. Век доброты Вашей не забуду.

Девчоночка уж скрылась далеко меж соснами, а хозяйка всё стояла на пороге. Смотрела, как солнце поднимается, да как трава блестит.

– Ну что, избушка? – улыбнулась она, наконец, – Давай, поворотись. Встань по-старому, как я поставила. К живым задом, к мертвым передом.

Избушка нехотя зашевелилась. Крыльцо дрогнуло и заходило ходуном, но девица как стояла, опершись об косяк, так и стояла. Скрипели старые брёвна и половицы, дребезжала посуда, шуршали пучки трав. Избушка разогнула куриные ноги, и медленно поворачивалась в другую сторону. С каждым её переступом лес вокруг менялся. Его наполняли духи и чудь.