Мир вокруг словно замер. Прохладный ветер, шум проезжающих машин – всё исчезло, оставив только нас двоих в этом маленьком пузыре тепла и эмоций. Моё сердце колотилось так сильно, что я думала, он это услышит.

Я не могла удержаться и ответила, чувствуя, как в груди разгорается тёплое, почти обжигающее чувство. Поцелуй длился всего несколько секунд, но казался бесконечным. Это была не просто близость – это было что-то большее, что-то настоящее.

Уолтер отстранился, но не сразу. Его взгляд на мгновение задержался на моих глазах, и в нём было что-то такое, от чего у меня дрогнуло сердце. Словно он хотел сказать что-то важное, но вместо слов снова склонился, чтобы легко коснуться моих губ в последний раз – быстрый, почти мимолётный поцелуй, но такой приятный, что я задержала дыхание.

Он развернулся и направился обратно к машине, его шаги звучали размеренно, уверенно. Я стояла, словно укутанная этим моментом, пока он садился за руль.

Но он не уезжал. Фары машины продолжали освещать дорогу, а мотор тихо урчал. Он ждал. Возможно, это его способ сказать: «Я не оставлю тебя одну, пока не увижу, что ты в безопасности».

Собравшись с мыслями, я сделала несколько шагов ко входу, ощущая, как с каждым шагом моё сердце начинает биться всё спокойнее. Я обернулась только на мгновение, перед тем как войти в свой двор. Фары на мгновение мигнули, как прощальный жест, а затем раздался рёв мотора. Уолтер уехал.

Я осталась стоять перед домом, чувствуя на губах лёгкий привкус его поцелуя и замечая, как уголки моих губ сами собой тянутся вверх. Глупая улыбка появилась, и я вдруг подумала: Что ты задумал завтра сделать, Бэтмен?

С этой мыслью я открыла дверь и вошла в дом.

– Привет, Донна, – тепло поздоровалась я, столкнувшись с нашей домработницей в коридоре.

Я не видела эту женщину несколько недель. Вроде бы она брала отпуск из-за своего сына. Донна коротко кивнула мне, но, кажется, сразу заметила моё настроение.

– Хороший вечер был? – спросила она с лёгкой улыбкой.

Я только кивнула, чувствуя, как щеки слегка вспыхнули. Да, вечер был хорош. Очень хорош.

Меня разбудила трель будильника – резкая, пронзительная, как будто он насмехался надо мной. Я инстинктивно потянулась, чтобы его выключить. Едва открыв глаза, я уже ненавидела этот день. Голова была пуста, мысли цеплялись друг за друга, не успевая сложиться в цельную картину.

Я медленно перевернулась на бок, зарывшись лицом в подушку. Холодный воздух комнаты неприятно касался кожи, заставляя сильнее укутаться в одеяло. Посмотрев на телефон, я замерла. Одиннадцать часов. Это уже мой пятый будильник. Пятый. Ладно, первые четыре я выключила машинально, но почему никто не разбудил меня раньше?

Обычно в это время отец уже стучал бы в дверь – сначала терпеливо, а потом громко и сердито. Его голоса я пока не слышала, что странно. Он бы обязательно ворвался, размахивая руками и громко напоминая, что я «всё просплю».

За окном раздавались редкие звуки улицы – скупые гудки машин, чьи-то голоса. Лёгкий свет пробивался сквозь шторы, заливая комнату весенним утренним светом. Всё вокруг казалось неподвижным и странно пустым. Этот день с самого начала был каким-то неправильным.

Я наконец собралась с силами и медленно поднялась, чувствуя, как утренний холод обвил плечи, едва я выбралась из-под одеяла. Оставив за собой тёплое укрытие, ступила на пол – он был ледяной, из-за чего я невольно поёжилась. На секунду захотелось снова нырнуть обратно, спрятаться от всего.

Добравшись до ванной, я машинально потянулась к выключателю. Свет вспыхнул ослепительно ярко, резко разрезая утреннюю сонливость.