Я скинула пижаму, и прохлада коснулась кожи. Но это ощущение быстро исчезло, как только я встала под душ. Вода. Она оказалась идеальной: ни обжигающей, ни неприятно прохладной – ровно такая, чтобы расслабить тело и дать голове зацепиться за что-то приятное. Тёплые капли струились по плечам, спине, лицу. Казалось, что они смывают не только остатки сна, но и тот странный осадок, с которым я проснулась.

Я провела ладонями по мокрым волосам, закрыла глаза и просто стояла, чувствуя, как вода течёт вниз. Хотелось остаться здесь подольше, позволить струям унести с собой всё беспокойство, все мысли. Но я понимала, что не могу. Этот день всё равно придётся начать.

Когда я наконец выключила душ, тишина накрыла меня, вернув странное ощущение пустоты. Я обмотала себя полотенцем, мягким и пушистым, которое подарило мимолётное чувство уюта. Оглядела свои баночки и тюбики на полке у зеркала. Всё на своём месте – мой маленький остров стабильности.

Я провела пальцами по крышкам, выбирая, что нанести первым, и начала привычный ритуал. Крем мягко ложился на кожу, оставляя за собой легкий аромат свежести и чего-то еле уловимо ягодного. Эти движения, такие простые и привычные, успокаивали. Ритуал повторялся каждый день, как заклинание, которое помогало настроиться.

***

На кухне раздавался тихий звон посуды. Донна, как всегда, была занята: звуки ножа, ритмично стучащего по разделочной доске, и тихое шипение сковороды наполняли дом жизнью. Запахи чего-то свежего и тёплого разносились по всему первому этажу, пробуждая лёгкий аппетит, даже если до этого не думала о еде.

Я тихо прошла мимо, чтобы не отвлекать её. Иногда Донна казалась мне воплощением самой кухни: у неё были такие уверенные, отточенные движения, будто она и вся эта атмосфера – одно целое. Я уже знала, что не стоит вмешиваться в её процесс. Впрочем, она никогда и не просила помощи.

Я направилась в гостиную. В окна пробивался мягкий свет, создавая узоры на полу из разрезанного шторой света. Тёплый уютный беспорядок вокруг выглядел так, словно время здесь замерло: слегка перекошенные подушки на диване, покрывало, скомканное в углу, и пара забытых книг на журнальном столике. Всё это казалось таким знакомым, что я невольно улыбнулась.

Найдя пульт на подлокотнике, я устроилась на диване и включила телевизор. Голубоватое свечение ожило на экране, заполняя комнату мягким шумом. Я лениво перелистывала каналы, вглядываясь в мелькающие сцены. Какие-то программы, шоу… ни одно из них не цепляло.

Но, несмотря на это, телевизор всё равно оставался включённым. Его приглушённый звук будто заполнял пустоту, которую я сейчас чувствовала внутри. В доме было тепло и впервые спокойно. Мне вдруг захотелось задержать взгляд на чем-то важном, пусть даже в этом бестолковом мелькании каналов. Словно найти что-то, что скажет: «Вот оно, смотри».

Мой взгляд метнулся обратно к кухне. Донна всё ещё была там, сосредоточенная, погружённая в своё дело. И мне стало чуть легче от этого. Даже не знаю, почему.

– Полиция вновь пытается разобраться с серийным поджигателем, получившим прозвище «Спаситель». Своими действиями он, как утверждают эксперты, бросает вызов не только властям, но и обществу в целом, – донёсся голос диктора из телевизора.

Голос был спокойным, без лишних эмоций, как будто речь шла о чём-то обыденном, но каждое слово резало слух. Спаситель. Это прозвище звучало почти насмешкой, словно пыталось обелить что-то ужасное.

– Наш корреспондент находится на месте происшествия, где минувшей ночью разгорелся пожар. Внимание, следующие кадры могут быть не для слабонервны