Ник, наверное, слегка задремал, потому что вздрогнул, когда я вдруг задала очередной вопрос:

– Как ты относишься к Алисии?

Ник поднялся и сел, обхватив согнутые в коленях ноги руками.

– Даже не знаю, что ответить. – Сказал он с невеселым смешком.

– Моя мать умерла, когда родилась Мери. Я был на службе у короля. Отец остался один. Он неплохой человек, но слишком мягкий. Ему нужна нянька, которая бы каждый день говорила бы ему, что делать. Такая скоро нашлась. Алисия взяла на себя заботу о нем и Мери. За это я ей благодарен. Но она беспокоится прежде всего о себе. Она умудрилась родить моему отцу сына – Роберта. И теперь старается всеми силами стать полной хозяйкой замка.

Ник повернул голову ко мне:

– Знаешь, она как-то забыла, что есть еще я. А отец стар.

– И что же она предпринимает?

– Пытается меня соблазнить.

Ответ Ника поверг меня в шок, этого я не ожидала.

– И что она выиграет от этого?

В принципе ответ мне был очевиден, но я должна была что-то спросить.

– Она рассчитывает выйти за меня замуж, если мой отец умрет, и остаться хозяйкой замка.

– Ну, и как ты… в общем, реагируешь на эти попытки. – Я замялась и опустила глаза.

– Остужаю ее пыл и сбегаю сюда, к тебе.

– Ах, вот как.

– Мне Алисия напоминает ядовитую змею. Я не боюсь ее, все ее попытки ничего не стоят, но находиться в ее обществе мне неприятно. Когда придет время, я решу эту проблему, отправив ее в дальнее поместье.

Я почувствовала неприятный холодок.

– А в замке знают, куда ты уходишь, чуть ли не каждый день?

Ник пожал плечами и поднялся, потом протянул руку мне, помогая встать.

– Я никому не докладывал.

Я задумалась. Как много времени понадобится Алисии, чтобы это выяснить? Надо ли говорить, что такое положение дел ей не понравится. Во мне вновь шевельнулось неприятное предчувствие. А вместе с ним в сердце появилось и еще одно чувство. И я не стала себя обманывать. Это была ревность.

***

В один из последних дней июля я повредила себе ногу. Поскользнулась на влажной от недавнего дождя земле и вывихнула лодыжку. Кое-как доковыляла домой и, сев на стул, вытянула пострадавшую конечность, поставив на небольшую скамеечку у очага. Нога пульсировала болью. Хорошо, что перелома не было. Только вывих. Но его нужно было вправить и как можно скорее. С этим мне была необходима помощь. Как на зло, Ник не появлялся у меня уже три дня, был занят. Лиззи присматривала за сестренкой, пока отец и мать пасли скот, и тоже давно не приходила. Последний раз я видела ее, когда, примерно неделю назад, она все-таки привела ко мне Фреда. Тот дошел до того крайнего состояния отчаяния, что готов был на все, лишь бы избавиться от постоянной донимающей его боли.

Все решилось за пару минут. Я усадила мальчишку на кухне у окна, дала ему пополоскать рот настоем из трав и потребовала открыть рот. С мучительным стоном он подчинился и зажмурился. Я подготовила небольшие тонкие щипчики, служившие мне для подобных целей, потом наклонилась и легко поцеловала мальчика в щеку. Он удивленно дернулся и открыл глаза, зеленые словно мох.

– Не переживай, теперь больно не будет. – Успокоила я его.

Он кивнул и расслабился. Через мгновение все неприятности остались позади. Изумленный Фред держал на ладони свой корявый и полугнилой молочный зуб. Он осторожно потрогал ранку на десне кончиком языка и расплылся в счастливой улыбке.

– Не болит! – радостно воскликнул он. – Совсем не болит!

Мы с Лиззи, находившейся все время рядом со своим новым другом, рассмеялись, видя его облегчение.

– Как хорошо, что отец не отвел меня к кузнецу. – Сказал он. – Он собирался сделать это вечером.