Отрицательно махнув головой, муза переворачивала холст то вверх, то вниз, словно пыталась найти потайную дверь для входа в натюрморт.

– Ах, да! Ты же дальше нашей дачи нигде не была. Ну ничего, особо не переживай – мы это быстренько исправим. Музочка, ну что, заказывать на лето билеты на Кипр?

Супруга не слышала вопроса мужа – она, как пробующая остроту когтей кошка, царапала холст накрашенным ноготком. Царап-царап.

– Не хочешь? Ну и правильно! Мы с тобой лучше махнем в Турцию, в Анталию! Давно мечтал о шведском столе. Чтобы от пуза, все что душе угодно, не экономя копеечно… Что? Не желаешь в Турцию? Знаешь, я полностью с тобой согласен, там сейчас и без нас русских – что собак на городской свалке. Мы лучше полетим с тобой… на Гавайи… хотя нет, кажись, именно там аборигены съели Кука… капитана Кука. Знаешь что, давай лучше махнем в Калифорнию… навсегда! На постоянное место жительство. А что, купим особняк двухэтажный, розовый, как фламинго… обязательно с бассейном с морской водой… с голубой-голубой! И с множеством пальм! О, пальмы! Ты будешь качаться в гамаке под пальмами, а я… я займусь творчеством, настоящим творчеством, к примеру, как Пабло Пикассо. Так хочется оставить после себя заметный след в мировом искусстве…

Муза с изумлением смотрела то на холст, то на мужа, словно выискивала между ними какое-то сходство. Она пыталась что-то сказать, но никак не могла вклиниться в монолог супруга.

– … Купим большую яхту! Обязательно с алыми парусами, как у Грина. Алые паруса – это так романтично! Поднимем парус и возьмем курс на Кубу! «Куба – любовь моя! Остров зари багровой» – Зосимов вспомнил куплет из некогда популярной у нас песни про Кубу. – Стоп, стоп! Как же я мог забыть, на Кубе – Фидель правит, яхту запросто могут конфисковать! Нет-нет, лучше мы махнем на Ямайку! С детства мечтал попробовать ямайского рома, любимого напитка пиратов. После Ямайки заглянем на Гаити, говорят, там полно экзотики, дешевых бананов, чернокожих мулаток… Музочка, ты почему так странно на меня смотришь? Нет, нет, молчи! – замахал он руками, видя, что жена пытается открыть рот. – Ты меня неправильно поняла! Любимая, я тебя ни на каких мулаток не променяю! Ты у меня лучше любой мулатки! Не хочешь на экзотические острова? Ну и правильно, нужны они нам! Мы с тобой лучше просто уплывем в океан, в Тихий ли, в Атлантический ли – без разницы! Давай представим мысленно: таинственно спящий океан, его зеркальная гладь, крупные южные звезды, огромная желтая луна – и мы с тобой вдвоем на палубе нашей яхты. Одни! На весь белый свет одни: ты и я! я и ты! А вокруг нас на тысячи километров – ни одной живой души…

Зосимов на пару секунд замолчал, будто устал управлять собственной яхтой в безбрежном Тихом океане. Сколько бы он еще молчал – неизвестно, но и этой пары секунд хватило супруге, чтобы крикнуть:

– Вадим! Этот натюрморт твой! Ты его нарисовал! Ты-ы!!!

Если бы сейчас среди ясного дня за окном появилась яхта с алыми парусами, Зосимов, наверное, не особо удивился, но то, что выкрикнула супруга, никак не укладывалось в его возбужденной голове.

– Я? Что – я? Как это – я? Откуда? – глупо переспрашивал он. Да, трудновато возвращаться из теплых южных морей в суровую российскую действительность.

– Я тебе еще раз говорю: да-да-да! Да, это твоя работа – и ничья больше! – пулеметно отстрелялась Муза.

– Как моя?! Почему моя?! Нет, нет, это не я, это – другие! – Зосимов отрицательно закрутил головой. – Нет, нет, ты все брешешь!

– Собаки брешут, а я – говорю, – тотчас парировала супруга. – Говорю, что вижу.