Но это было только начало того ужасного дня. Урок английского шел как обычно. Никто особенно не слушал учителя, все обсуждали какой-то очередной журнал и передавали его друг другу. А я английский люблю, он мне легко дается, я даже выиграла олимпиаду. Когда англичанка попросила меня пересказать текст, я уже собиралась ответить, хотя еще очень волновалась из-за прыжка через козла. Но опять услышала смешки Катьки и Колясика. Казалось, мне надо не по английскому ответить, а снова прыгнуть. Сейчас моя задница опять публично застрянет, и я упаду.

– Женя? – Англичанка не понимала, что происходит. – Женя, ты сможешь ответить? Женя, я к тебе обращаюсь, почему ты молчишь? Мы тебя слушаем. Ребята, перестаньте смеяться. Здесь ничего смешного нет.

Мои губы затряслись, я раскраснелась, не выдержала и заплакала. Одноклассники переглядывались, а Катька и Колясик уже не сдерживали смех.

– Женя, что с тобой? Ты каждый раз будешь плакать, когда я будут тебя просить ответить на уроке? Ты уже взрослая девочка, так нельзя, – подошла ко мне англичанка.

– А она только письменно может выражаться, – начала Катька.

– И еще как выражаться, – поддакивал ей Колясик.

– Успокоились все, я не вас спрашиваю, а Женю.

– А вы видели, что она написала про нас всех в этом журнале? Видели ее репортаж? Ее фотки?

– Так посмотреть, так мы все тут прямо звери какие-то, да, Женя? – продолжала Катька и вышла к доске. – Я вам сейчас зачитаю.

Я не знала, что журнал уже вышел и мой фоторепортаж опубликовали. Я хотела им все объяснить, они все совсем не так поняли, но не могла сказать ни слова. У меня опять затряслись губы и покатились слезы. Как они узнали, что это текст именно о нашей школе? Я ведь отправляла все анонимно.

– Катя, что ты здесь устроила? Урок идет. Сядь на место.

Англичанка хотела показать, кто здесь главный, но Катька ее не слушала.

– Я вам сейчас зачитаю, что наша молчунья Женя обо всех нас думает. – Стоя у доски, Катька специально вырывала цитаты из контекста и медленно их зачитывала. – «В нашем классе одни болтуны, которые ненавидят тех, кто молчит. Они целыми днями болтают о глупостях, которые мне никогда не были интересны. Девчонки постоянно обсуждают косметику, парней, дискотеки. А парни без конца говорят о груди той или иной подруги, этому нет конца. А еще о мобилах, приставках и колонках. Мне просто не о чем с ними говорить».

Все засмеялись.

– Ей просто не о чем с нами говорить, понимаете? Так, что тут дальше. «Тот, кто молчит, по-настоящему свободен, потому что ему не нужно ничего доказывать словами. Доказывать этой недалекой толпе что-то вообще бесполезно». Мы с вами – недалекая толпа, понимаете, да? «Толпе плевать, какие у тебя планы, что у тебя внутри. Все будет именно так, как потребует того толпа. И все это она делает на основании одного только вывода: если нас больше, значит, мы правы. Если тех, кто говорит, больше, значит, правы они, а не те, кто молчат. Однако кто-то сказал: если чему-то следует большинство, то нужно быстрее от этого избавляться. Большинство не всегда умно, а часто глупо». Мы глупы, класс, да? «Школьная быдлотолпа считает верным только свое мнение, хотя иногда прав быть может всего один человек, но кто его заметит в этой толпе?»